Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
— Спасибо на добромъ слов,- отвчалъ Уардль такимъ же тономъ. — Вамъ, сударыня, мн придется, вроятно, отказать отъ дома. Подобныя вамъ особы, самовольно вступающія въ бракъ, не должны быть терпимы въ порядочномъ обществ. Но еще объ этомъ мы успемъ переговорить, — прибавилъ громко старый джентльменъ. — Давайте обдать. Вы сядете подл меня, м-съ Арабелла. — Джой! Вообразите, однакожъ, этотъ пострлъ не спитъ!
И дйствительно: жирный парень, къ огорченію своего господина, находился въ замчательномъ состояніи бодрствованія. Глаза его были открыты широко, и во всхъ его движеніяхъ проявлялась какая-то необыкновенная юркость.
Эта радикальная перемна въ обхожденіи жирнаго парня обусловливалась исключительно глубочайшимъ сознаніемъ въ личномъ достоинств, которое онъ такъ неожиданно пріобрлъ въ лестной довренности къ себ молодыхъ особъ. Моргая, улыбаясь и подмигивая, онъ давалъ замтить прекраснымъ леди, что он могутъ совершеннйшимъ образомъ положиться на его скромность. Разсчитывая весьма основательно, что вс эти гримасы могутъ скоре пробудить, чмъ усыпить подозрнія постороннихъ наблюдателей, м-съ Арабелла исподоволь хмурилась, косилась и качала головой, думая образумить жирнаго дтину, который, однакожъ, принимался моргать, ухмыляться и подмигивать еще сильне, воображая, что юная леди хочетъ намекнуть ему этими жестами, чтобъ онъ не измнилъ ихъ завтной тайн.
— Джой, — сказалъ м-ръ Уардль посл безуспшнаго поиска во всхъ своихъ корманахъ:- не на соф-ли моя табакерка?
— Нтъ, сэръ, — отвчалъ жирный парень.
— Ахъ, да, вспомнилъ: я оставилъ ее поутру на уборномъ столик. Сбгай въ мою спальню.
Жирный парень пошелъ въ другую комнату и, отлучившись не больше, какъ на одну минуту, воротился съ табакеркой и блднйшимъ лицомъ, какое только можетъ быть y жирнаго человка.
— Что съ тобою? — спросилъ Уардль.
— Ничего-съ.
— Не увидлъ-ли ты домового, любезный?
— Нтъ-съ.
— Должно быть, онъ хлебнулъ малую толику, — сказалъ Бенъ Алленъ.
— Это очень можетъ быть, — шепнулъ Уардль, перегибаясь черезъ столъ къ молодому джентльмену: — онъ пьянъ, бестія, я увренъ.
Бенъ Алленъ, какъ опытный врачъ, знакомый со всми недугами человческой природы, подтвердилъ эту догадку на основаніяхъ науки, a старый джентльменъ не сомнвался боле, что жирный дтина пьянъ, какъ стелька.
Несчастный юноша перекинулся только дюжиною словъ съ м-ромъ Снодграсомъ: этотъ джентльменъ умолялъ его обратиться къ какому-нибудь другу, способному выручить его изъ этой засады, и потомъ онъ поспшилъ вытолкнуть Джоя съ табакеркой, опасаясь, чтобы дальнйшее его присутствіе не возбудило подозрній. Отороплый парень простоялъ нсколько минуть, переминаясь съ ноги на ногу, и потомъ вышелъ изъ комнаты, чтобы отыскать Мери.
Но Мери ушла домой, посл того, какъ одла свою госпожу, и жирный дтина воротился опять, ошеломленный еще боле, чмъ прежде.
Уардль и Бенъ Алленъ переглянулись.
— Джой! — сказалъ Уардль.
— Чего изволите?
— Зачмъ ты уходишь?
Жирный дтина бросилъ вокругъ себя безнадежный взоръ и пролепеталъ, что онъ самъ не знаетъ.
— А! Такъ ты не знаешь? — сказалъ Уардль. — Подай этотъ сыръ м-ру Пикквику.
М-ръ Пикквикъ, веселый и совершенно счастливый, былъ, такъ сказать, душою всей компаніи въ продолженіе этого обда, и въ настоящую минуту велъ одушевленный разговоръ съ миссъ Эмиліей и м-ромъ Винкелемъ, склонивъ учтиво голову на одну сторону и размахивая въ воздух лвою
— Ахъ, Боже мой, — вскричалъ м-ръ Пикквикъ, съ безпокойствомъ повернувшись на своемъ стул:- что это за…
Но онъ не кончилъ фразы, потому что жирный дтина выпрямился опять во весь ростъ и сдлалъ видъ, будто его клонитъ ко сну.
— Что такое? — спросилъ Уардль.
— Удивительно странный чудакъ! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, озирая жирнаго дтину. — Мн, право, кажется, что по временамъ, должно быть, находитъ на него.
— О, нтъ, нтъ! Какъ это можно, м-ръ Пикквикъ, — вскричали Эмилія и Арабелла въ одинъ голосъ.
— Разумется, этого я не могу доказать, — сказалъ м-ръ Пикквикъ среди всеобщаго молчанія и безпокойства; — но мн показалось въ эту минуту, что на лиц его отразились самые возмутительные признаки. Ой! — закричалъ м-ръ Пикквикъ, стремительно вскакивая со стула. — Прошу извинить, mesdames, но въ эту минуту — ужъ я не сомнваюсь въ этомъ — онъ ущипнулъ меня за ногу. Право, онъ не въ своемъ ум.
— Онъ пьянъ, бестія, — заревлъ старикъ Уардль страшнымъ голосомъ. — Звоните въ колокольчикъ, зовите людей! Онъ пьянъ.
— Нтъ, нтъ, нтъ! — закричалъ бдный юноша, становясь на колни, когда господинъ схватилъ его за шиворотъ. — Я не пьянъ.
— Ну, стало быть, ты съ ума сошелъ, это еще хуже, — сказалъ старый джентльменъ. — Зовите людей!
— О, я не сошелъ съ ума, ей-Богу! — заголосилъ жирный парень, начиная плакать.
— Въ такомъ случа, зачмъ же ты ущипнулъ м-ра Пикквика?
— М-ръ Пикквикъ не хотлъ смотрть на меня: мн надо было поговорить съ нимъ.
— О чемъ, о чемъ? — спросили вдругъ двнадцать голосовъ.
Жирный дтина вздохнулъ, взглянулъ на дверь спальни, вздохнулъ опять и вытеръ дв слезы щиколками своихъ пальцевъ.
— Что-жъ ты хотлъ сказать м-ру Пикквику? — закричалъ Уардль, продолжая трясти его за воротъ.
— Постойте, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — я допрошу его самъ. Ну, любезнйшій, скажите теперь что вы намрены были сообщить мн?
— Мн надо шепнуть вамъ на ухо, — отвчалъ жирный дтина.
— Скажите, пожалуйста! Бездльникъ хочетъ откусить ухо м-ру Пикквику! — закричалъ Уардль. — Не подходи къ нему. Эй, кто-нибудь! Позвоните, ради Бога!
Но лишь только м-ръ Винкелъ ухватился за сонетку, общее изумленіе, близкое къ остолбеннію, отразилось на всхъ лицахъ: плнный любовникъ, сгаравшій отъ стыда, внезапно вышелъ изъ спальни и началъ на вс стороны длать низкіе поклоны.
— Ба! — закричалъ Уардль, высвободивъ жирнаго парня и отступивъ на нсколько шаговъ назадъ. — Это что значить?
— Я укрывался въ другой комнат, сэръ, съ той поры, какъ вы пришли, — отвчалъ молодой джентльменъ.
— Эмилія, другъ мой! — сказалъ старый джентльменъ тономъ горькаго упрека. — Я гнушаюсь всякаго обмана и презираю эту низость. Это неизвинительно и неделикатно въ высшей степени. Того-ли я заслужилъ отъ тебя, дитя мое?