Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
— Здравствуйте, сэръ, — сказалъ м-ръ Пелль, почтительно кланяясь. — Намъ нужно бы получить завщанныя деньги изъ Банка.
— Милости прошу, входите, — отвчалъ Флэшеръ. — Садитесь пожалуйста, я попрошу васъ подождать минутъ десять.
— Намъ не къ спху, — отвтилъ Пелль. — Вотъ вамъ стулъ, м-ръ Уэллеръ.
М-ръ Уэллеръ взялъ стулъ, Самуэль услся на какомъ-то ящик, прочіе друзья на чемъ попало, и стали разсматривать календарь и еще какія-то дв бумаги, прибитыя на стн, съ такимъ вниманіемъ, какъ будто это были картины великихъ мастеровъ.
— Ну-съ,
Собесдникомъ м-ра Флэшера былъ весьма элегантный молодой человкъ, какъ видно, очень занятый своей наружностью. Въ ту минуту, какъ входила въ контору компанія м-ра Уэллера, элегантный джентльменъ предавался невинному занятію: ловл и истребленію мухъ. На обоихъ джентльменахъ были очень открытые жилеты, очень тсные сапоги, очень большія кольца, очень маленькіе часики, несоразмрно толстыя часовыя цпи, чрезвычайно симметричные панталоны и сильно надушенные платки.
— Я не хочу держать на полдюжины. На дюжину, пожалуй, — отвчалъ элегантный джентльменъ.
— Идетъ, Симмери, идетъ!
— Самаго лучшаго качества.
— Натурально, — отвтилъ Вилькинсъ Флэшеръ, эсквайръ, и записалъ пари въ своей записной книжк карандашомъ, вправленнымъ въ золотой рейсфедеръ. М-ръ Симмери сдлалъ то же самое.
— Сегодня я прочелъ объявленіе, — сказалъ м-ръ Симмери, — домъ Бэфера назначенъ въ продажу съ аукціона. Бдняга! Мн жаль его.
— Держу пари десять гиней противъ пяти, что онъ перержетъ себ горло.
— Принимаю.
— Постойте! Я подумаю, — сказалъ м-ръ Флэшеръ съ серьезной миной. — Онъ, можетъ быть, повсится.
— Отлично! — отвчалъ м-ръ Симмери, вынимая свой золотой рейсфедеръ. — Согласенъ и на это. Скажемъ просто, что онъ лишится жизни.
— Лишится жизни самоубійствомъ.
— Превосходно, Флэшеръ, десять гиней противъ пяти; Бэферъ лишится жизни самоубійствомъ. На сколько времени идетъ пари.
— На дв недли.
— О, нтъ! — возразилъ м-ръ Симмери, пріостанавливаясь на минуту, чтобы убить муху. — Лучше на недлю.
— На десять дней.
— Пусть будетъ по вашему: идетъ, десять дней.
Тмъ же порядкомъ, какъ и прежнее пари, въ записныя книжки обоихъ джентльменовъ была внесена памятная запись, что Бэферъ лишится жизни самоубійствомъ не позже, какъ черезъ десять дней. Если это совершится, Вилькинсъ Флэшеръ, эсквайръ, получитъ пять гиней отъ Франка Симмери, эсквайра, въ противномъ случа Франкъ Симмери, эсквайръ, получитъ десять, гиней отъ Вилькинса Флэшера, эсквайра.
— Мн очень жаль, что онъ провалился, — сказалъ Вилькинсъ Флэшеръ, эсквайръ. — Какіе великолпные обды онъ задавалъ намъ.
— Какой прекрасный портвейнъ мы всегда распивали y него. Я пошлю завтра своего метръ-д'отеля на аукціонъ, чтобы онъ закупилъ тамъ все вино, которое получше.
— Я тоже пошлю. Пари на пять гиней, что мой посланный отобьетъ вино y
— Держу.
Затмъ м-ръ Симмери, убивъ еще нсколько мухъ, простился съ м-ромъ Флэшеромъ и отправился разгильдяйничать на Биржу.
Тогда Вилькинсъ Флэшеръ, эсквайръ, подошелъ къ м-ру Пеллю и, отобравъ нужныя свднія, пригласилъ всю компанію отправиться вмст съ нимъ въ Банкъ. По дорог м-ръ Уэллеръ и его друзья смотрли съ удивленіемъ на все, что встрчали на своемъ пути. Самуэль же на вс эти чудеса взиралъ съ полнйшимъ хладнокровіемъ, какъ будто они были давно ему знакомы.
Перейдя дворъ Банка и нсколько комнатъ, наши путники пришли въ отдленіе, гд должно было окончательно завершиться дло м-ровъ Уэллера старшаго и младшаго. Пелль и Флэшеръ занялись бесдой съ чиновниками Банка, a остальная компанія расположилась на ближайшемъ диван.
— Какъ называется это мсто? — прошепталъ пестролицый джентльменъ на ухо м-ра Уэллера старшаго.
— Отдленіе фондовъ, — отвчалъ спрошенный.
— A кто такіе эти джентльмены, что сидятъ за конторками? — спросилъ кучеръ, обладавшій хриплымъ голосомъ.
— A чортъ ихъ разберетъ, что это за птицы, — отвтилъ м-ръ Уэллеръ. — Самми, сынъ мой любезный, кто эти джентльмены?
— Клерки, — отвчалъ Самуэль.
— A зачмъ вс они дятъ сандвичи?
— Потому, я полагаю, что это ихъ обязанность. Это часть системы. Они только и длаютъ цлый день, что дятъ.
М-ръ Уэллеръ старшій и его друзья не имли достаточно времени, чтобы размыслить о такой странной особенности англійской финансовой системы, потому что м-ръ Пелль и м-ръ Флэшеръ возвратились и пригласили ихъ слдовать за собой къ конторк, надъ которой была выставлена громадная литера W, написанная блой краской на черномъ фон.
— На кой прахъ намалевано здсь это чудище? — спросилъ м-ръ Уэллеръ своего адвоката, указывая ему на громадную вывску.
— Это заглавная буква фамиліи вашей покойной супруги, — отвчалъ длецъ.
— Это, врно, какая-нибудь плутня, — сказалъ м-ръ Уэллеръ своимъ друзьямъ. — Наша фамилія начинается съ V, a не съ W {Фамилія почтеннаго джентльмена по-англійски пишется Weller, но онъ привыкъ подписывать Veller и, конечно, отдаетъ предпочтеніе своему правописанію.}. Нтъ, братъ, шалишь, я не позволю надуть себя.
Друзья согласились съ правильностью умозаключенія м-ра Уэллера, и, по всей вроятности, дло приняло бы плачевный исходъ, по крайней мр въ томъ отношеніи, что пришлось бы для разъясненія щекотливаго обстоятельства потерять еще день, если бы Самуэль не разъяснилъ его способомъ, по виду не совсмъ почтительнымъ, но зато ршительнымъ. Схвативъ своего отца за шиворотъ, онъ его притащилъ къ самой конторк и держалъ до тхъ поръ, пока почтенный джентльменъ не подписалъ своего имени, на что потребовалось не мало времени, ибо м-ръ Уэллеръ выводилъ на бумаг свою фамилію печатными литерами. Эта операція была настолько продолжительна, что клеркъ усплъ очистить и състь три яблока.