Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
Подали пирогъ съ дичью, о которомъ молодой человкъ мечталъ заране съ такимъ упоительнымъ восторгомъ. Блюдо картофелю, кружка портеру и бифстексъ явились также къ его услугамъ.
— Садитесь, — сказалъ жирный парень. — Охъ, какъ же я голоденъ!
Юноша и молодая двушка услись за маленькимъ столикомъ другъ противъ друга.
— Угодно вамъ этого? — сказалъ жирный парень, вонзая ножъ и вилку въ самую середину пирога съ дичью.
— Немножко, — отвчала Мери.
Отдливъ частичку хорошенькой гость и угостивъ себя огромнымъ кускомъ, жирный дтина хотлъ было рзать еще, какъ вдругъ ножъ и вилка выпали
— Охъ, какой лакомый кусочекъ!
Это былъ, въ собственномъ смысл, комплиментъ плнительный и нжный; но въ глазахъ молодого джентльмена засверкали такія странныя желанія, которыя могли принадлежать только истинному людоду.
— Что это вы говорите, м-ръ Джозефъ? — сказала вспыхнувшая Мери.
Жирный дтина отвчалъ тяжелымъ вздохомъ и затмъ, помолчавъ нсколько минутъ, выпилъ полкружки пива. Совершивъ этотъ подвигъ, онъ вздохнулъ опять и отрзалъ себ новый кусокъ пирога.
— Какъ хороша молодая ваша леди, миссъ Эмилія! — сказала Мери посл продолжительнаго молчанія.
Жирный парень между тмъ доконалъ весь пирогъ. Онъ устремилъ глаза на молодую двицу и отвчалъ:
— Я знаю молодую леди получше ея.
— Право?
— Да-съ.
— Какъ ее зовутъ?
— A васъ какъ?
— Мери.
— И ее также. Да это вы и есть.
И жирный дтина оскалилъ зубы, воображая, что онъ вызываетъ на свое лицо плнительную улыбку.
— Нтъ, вы не должны мн говорить этого, сэръ, — сказала Мери, потупивъ глазки.
— Отчего же?
— Оттого, что вы этого не чувствуете.
— Вотъ и неправда! Очень чувствую, ей Богу.
Продолжительная пауза.
— A часто вы сюда ходите? — спросилъ жирный дтина.
— Нтъ, не часто. Сегодня вечеромъ я уйду домой.
— О, приходите почаще, миссъ Мери!
— Зачмъ?
— Я сталъ бы всегда васъ подчивать сладкими пирогами, — сказалъ жирный дтина въ порыв сильнаго чувства.
— Извольте, я стану по временамъ навщать васъ, если вы сдлаете мн одолженіе.
— Какое?
— Молодая леди желаетъ, чтобъ вы не говорили старому джентльмену о томъ, что видли наверху. Я прошу васъ также молчать объ этомъ.
— Я буду молчать, вотъ увидите. Еще что?
— Больше ничего, — сказала Мери. — М-ръ Снодграсъ любитъ миссъ Эмилію, и миссъ Эмилія влюблена въ м-ра Снодграса. Если вы станете говорить объ этомъ, старый джентльменъ увезетъ васъ опять въ деревню далеко, далеко, и вы никого не увидите боле.
— Нтъ, нтъ, я буду нмъ, какъ рыба.
— И прекрасно. Теперь я пойду наверхъ готовить обдъ.
— Погодите еще хоть минуточку! — сказалъ Джой умоляющимъ тономъ.
— Нтъ, нельзя. Прощайте, м-ръ Джозефъ.
Жирный дтина, съ любезностью слона, протянулъ об руки, чтобъ заключить въ объятія молодую двицу; но какъ онъ былъ слишкомъ толстъ и неповоротливъ, то миссъ Мери ускользнула отъ него безъ всякихъ затрудненій, посл чего онъ допилъ портеръ и заснулъ.
Говоръ въ гостиной продолжался своимъ чередомъ безостановочно и быстро. Надлежало окончательно устроить благонадежный планъ бгства и взять прочныя мры относительно тайнаго брака въ случа непреодолимыхъ сопротивленій со стороны старика Уардля, и вс эти переговоры, многосложные и запутанные, заняли столько времени, что до обда оставалось не больше
— Хорошо, что y меня достало духу скрыться отъ присутствія всхъ этихъ господъ, — съ улыбкой подумалъ м-ръ Снодграсъ, подходя на цыпочкахъ къ другой двери за кроватью, — отсюда, разумется, можно пройти въ коридоръ, и, стало быть, я могу удалиться незамтно, съ большимъ комфортомъ.
Оказалось совершенно непредвиднное препятствіе для этого комфортнаго выхода: дверь была заперта, и ключа не было въ замк.
— Давайте намъ самаго лучшаго вина, какое только y васъ есть, — сказалъ старикъ Уардль, потирая руки.
— Вино y насъ перваго сорта, къ вашимъ услугамъ, сэръ, — отвчалъ буфетчикъ, къ которому относились эти слова.
— Доложите дамамъ, что мы ихъ ожидаемъ.
— Слушаю, сэръ.
Искренно и усердно желалъ м-ръ Снодграсъ, чтобъ дамы провдали также о его несчастномъ положеніи въ спальн стараго джентльмена; но судьба противопоставила непреоборимыя препятствія къ выполненію этого невиннаго желанія. Напрасно шепталъ онъ черезъ замочную скважину: "буфетчикъ, буфетчикъ!" — этотъ джентльменъ ничего не слыхалъ и равнодушно спустился съ лстницы, не обративъ никакого вниманія на усиленный шопотъ. Приведенный въ отчаяніе, м-ръ Снодграсъ слъ на чемоданъ и задрожалъ.
— Перкера мы ждать не станемъ, — сказалъ Уардль, взглянувъ на свои часы, — онъ всегда аккуратенъ, какъ часовая стрлка, и будетъ ровно въ пять, если вздумаетъ придти. A если нтъ, такъ ждать нечего. — Ба! м-съ Арабелла!
— Сестра! — воскликнулъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ, заключая ее въ свои нжныя объятія.
— Ахъ, Бенъ, какъ отъ тебя пахнетъ табакомъ, мой другъ! — сказала Арабелла, нсколько озадаченная этимъ энергическимъ обнаруженіемъ братской любви.
— Неужто! — сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ. — Ну, пусть себ пахнетъ, a я все-таки радъ тебя видть. Благослови тебя Богъ, сестрица!
— Да не ломай же меня, Бога ради! — сказала Арабелла, цлуя брата. — Ты меня совсмъ уронишь.
Такимъ образомъ, примиреніе между братомъ и сестрой утвердилось на прочномъ основаніи. Выпустивъ изъ рукъ Арабеллу, Бенъ Алленъ окинулъ всхъ зрителей самодовольнымъ взоромъ.
— Не скажете-ли чего мн, м-съ Арабелла? — громко заговорилъ Уардль, приближаясь къ молодой леди съ распростертыми руками.
— Съ вами я намрена говорить о многомъ, — шепнула Арабелла, принимая ласковыя поздравленія отъ стараго джентльмена. — Вы человкъ безчувственный, сэръ, жестокій, бездушный.