Замок де ла Кастри. Том 1

Мейерс Крис

– Машине? Я думал, они не существуют больше.

– Ну, как видишь, существуют, – Дима улыбался. – Я заприметил ее у одного знакомого, которому ремонтировал телефон. Он хотел ее выбросить, а я забрал себе и починил. Возможно, это единственная работающая стиральная машинка во всем Питере. – Юноша помолчал немного и добавил: – Вряд ли Новое Правительство в скором времени озаботится производством бытовой техники.

– Да уж, – и Габриэль опять спрятался за занавеской. – Их гораздо больше интересует, как бы уничтожить всех отпрысков правящих в прошлом семейств.

– Что? –

удивленно переспросил Дима, хотя прекрасно слышал, что сказал его новый друг. Он просто не мог поверить, что какого-то бездомного бродягу с улицы могут интересовать аристократы, разбежавшиеся кто куда после смены старого правительства. Но Габриэль упрямо молчал, и Дима не стал больше спрашивать.

– Ну, я пошел… Ой, тут еще твоя рубашка, – и Дима взял ее в руки. – Кровь? – спросил он, глядя на разорванный рукав.

– Да, – нехотя признался Габриэль. – Я упал.

– Разрез, как от пули, и я видел, что плащ твой разорван. Ты упал на пулю? Ха–ха!

Габриэль молчал, спрятавшись за занавеской. Димина прозорливость и желание все знать потихоньку начинали выводить его из себя.

– Отличный способ не отвечать на мои вопросы, – пробормотал Дима. – Бинты и перекись водорода на верхней полке, а одежду можно зашить.

– Но я не…

– Я зашью, – и Дима, бросив в стиральную машину рубашку, нажал сразу на несколько кнопок.

Машина с грохотом заработала, так что даже пол задрожал.

– Ну, я пошел. Думаю, тебе тут есть, чем заняться.

– Да уж, – печально донеслось из-за занавески.

И Дима тихо вышел из ванной. Ему было над чем пораскинуть мозгами.

Примерно через час Габриэль показался на кухне, посвежевший и изменившийся до неузнаваемости, словно кто-то, включив машину времени, вернул его в те дни, когда он еще мог позволить себе горячий душ. Только рана на плече была по-прежнему не обработана и не перевязана.

Дима усадил недовольного гостя на стул и не давал ему вставать, пока не перебинтовал поврежденную руку. Затем поставил чайник греться и пододвинул к Габриэлю тарелку с горячим супом.

– Рука еще болит?

– Нет. Все нормально, – соврал Габриэль, принимаясь за еду.

Дима пожал плечами.

– Тебе чай? Кофе?

– Крепкий кофе.

– Ну и ну! Спит в моем подъезде и пьет крепкий кофе.

Габриэль слабо улыбнулся.

– Где твои родители? – выдавил он из себя, с трудом отрываясь от тарелки и стараясь не чавкать.

– Я же говорил, что живу с матерью. Она на работе, – и Дима вышел из кухни. – Отца нет, – крикнул он из другой комнаты.

– Где отец?

– Мама выгнала его, когда мне было шесть, – ответил Дима, возвращаясь обратно. В руках он принес нитки, иголку и ножницы. Разложив все швейные принадлежности на подоконнике, он налил Габриэлю кофе.

– Ты по нему скучаешь? – спросил Габриэль, с шумом отхлебнул из чашки и поднялся. Дима молча наблюдал за тем, как он, тяжело сглотнув, подошел к горячей кастрюле на плите, обнаружил там картошку и навалил себе полную тарелку.

– Наверное, – пробормотал Дима, решив не обращать внимания на

голодные выходки бездомного. – Я не знаю.

– Я, например, плохо знаю своего отца, – произнес Габриэль через некоторое время. – И ничуть от этого не страдаю.

– А остальные? – равнодушно поинтересовался Дима, принявшись зашивать рубашку.

– Мать недавно умерла, брат продает наркотики, может, и сам наркоман, не знаю… Младшую сестру я вчера потерял.

У Димы катушки посыпались из рук. Габриэль поднялся, помогая ему собрать их.

– Но как? Что случилось? И как ты? – Дима снова уселся на подоконник, пытаясь завершить начатое дело. – Ты так спокойно говоришь об этом!

Габриэль не ответил. Дима не понимал, почему его новый знакомый замолчал, на деле тот просто отчаянно боролся с приступом рвоты. Наконец, с трудом запихав в себя остававшуюся на тарелке еду и допив кофе, Габриэль замер на стуле. Дима исподлобья поглядывал на него. Молодой мужчина погрузился в себя, взгляд его стал отрешенным. Какое-то время он смотрел в одну точку, потом начал заламывать пальцы на руках. Правая нога мелко дрожала.

– Габриэль?

Но мужчина даже не повернул головы в его сторону. Пришлось Диме повысить голос. Заламывание пальцев тут же прекратилось.

– Знаешь, ты сейчас был похож на ненормального, сбежавшего из клиники, – сказал Дима и с опозданием осведомился, – но ведь это не так?

– М-м-м? – и Габриэль уставился на него своими огромными глазами.

– Ты ведь не сбежал из психбольницы?

– Нет, – честно признался гость. – Но, возможно, я уже давно схожу с ума.

– Ну уж нет! – рассмеялся Дима, однако смех прозвучал как-то неуверенно. – Все у тебя будет хорошо.

Де ла Кастри кисло улыбнулся и снова задумался. Он находился в тупике, из которого не видел выхода. Эвелин потерялась, и он не знал, где ее искать. Даже если бы сестра вдруг появилась на пороге Диминой квартиры, он бы и тогда не знал, что им делать дальше. Куда идти? Кто мог им помочь? На периферии сознания мелькали смутные воспоминания о некоем тучном мужчине, который частенько наведывался к Катрин, когда он был совсем маленьким. Он называл себя другом отца и говорил что-то о… Ночлежке? Приюте? В любом случае этот дом (если это дом) находится в глуши, далеко от города. Им никогда не добраться туда незамеченными без денег, еды и пешком. Вдобавок ко всему, Габриэль внезапно осознал, что боится выйти из этой квартиры. Боится покинуть Диму и снова оказаться в сводящем с ума одиночестве.

Мужчина внимательно присмотрелся к блондину, сидевшему на подоконнике и зашивавшему его плащ. Зеленый глаз внимательно следил за работой рук, в то время как черный, кажется, наблюдал за ним из-под челки.

– Как ты видишь? – вырвалось у Габриэля прежде, чем он успел подумать, что задавать такой вопрос Калеке как минимум невежливо.

Дима пожал плечами. Кажется, он нисколько не обиделся.

– Сейчас, как обычно, одним глазом. Но, бывает, если я сильно нервничаю, я могу перестать различать что-либо перед собой, кроме смутного марева. Врач говорит, с возрастом это пройдет.