Замок де ла Кастри. Том 1
Шрифт:
– Что ты сказал? Кого ты собираешься убить? Зачем я сел к вам в машину? – посыпался на Габриэля град вопросов. Эмоциональный подросток часто дышал и, казалось, был на грани нервного срыва.
Андрей не совсем удачно попытался скрыть растягивающую его губы улыбку, а де ла Кастри положил руку Диме на плечо.
– Все в порядке. Я пошутил.
Однако юноша не поверил ему. Эти темно-синие глаза еще не научились лгать. Габриэль вздохнул.
– Ты мне не веришь, да? Но это мои личные проблемы, Дима. Здесь тебе ничто не угрожает. Если хочешь, Андрей может
Андрей торжественно кивнул, и юноша попытался сосредоточиться на эмоциях мужчин. Иногда – хотелось ему того или нет – Дима чувствовал эмоции других людей. В школе это обостренное чутье не раз спасало подростка. Он всегда удирал прежде, чем задиристые сверстники успевали собраться в группу, чтобы его поколотить. Но иногда «дар» изрядно портил ему настроение: в последний раз, когда он встретил в рекреации девушку, которая вот уже не первый год занимала его мысли по ночам, он ясно почувствовал, исходившую от нее волну отвращения под маской вежливости. Уж лучше бы он этого не знал…
– Нет. Не надо меня высаживать, – Дима почувствовал, что его, по крайней мере, не пытаются обмануть, и это его немного успокоило. – Просто объясните, куда мы все-таки едем.
– Мы едем домой, – прошептал Габриэль и широко улыбнулся.
– Андрей?
– Из меня плохой рассказчик. Габриэль объяснит тебе лучше, чем я.
– Ну, парень с трудно выговариваемым именем, объяснишь?
– Прекрати, – молодой мужчина зевнул. – Я бы мог настоять на том, чтобы ты звал меня не иначе как Герцог де ла Кастри, но, к сожалению, это уже ничего не значит.
– Зови его Габри, – бросил Андрей через плечо. Необычная фамилия Габриэля его нисколько не смутила. – Он это любит, хотя и тщательно скрывает.
– Я смотрю, Андрей уже многое знает про меня. Видимо, кто-то рассказал ему, да?
– Приедем, спросишь.
– Я ничего не понимаю! – Дима всплеснул руками и недовольно отвернулся к окну. Он уже не ждал, что Габриэль снова заговорит, но тот опять удивил его.
– Мне очень трудно рассказывать об этом. Я родился и вырос в таких условиях. Для меня это в порядке вещей. Долгое время мне даже казалось, что иначе люди не живут, а теперь мне приходится объяснять. Знаешь ли ты, каково это быть выброшенным из своего уютного мирка в огромный жестокий космос, где каждый желает перейти тебе дорогу, и нет никакой опоры?
Дима тут же кивнул.
– У меня был когда-то такой мирок. Целый коттедж на окраине города. Мы были богатой семьей, но после Взрыва всему пришел конец.
– Тогда ты можешь представить себе ситуацию, в которой оказалась моя мать. Ей некуда было податься в патриархальном мире, где все чувствовали назревающую катастрофу, хоть и надеялись, что все обойдется небольшим вооруженным столкновением, не более того… Не могу сказать, хорошо это или плохо, но моя мать всю жизнь с трудом принимала какую-либо помощь. «Стоять с протянутой рукой» – вот, как она это называла.
– В этом вы с ней похожи.
– Но, к сожалению, – продолжил Габриэль, пропустив Димины слова мимо ушей, – своими силами она смогла только продать
Де ла Кастри вздохнул, погрузившись в воспоминания, после чего с трудом вспомнил, на чем остановился.
– Короче, такие люди, как Андрей, помогают тем, кто, скажем так, оказался в затруднительной ситуации. Проще – тем, кому некуда идти. Ну, а еще проще – таким, как я, – и Габриэль оголил исколотую шприцом руку, решив, что скрывать что-либо от Димы уже поздно, да и бесполезно, учитывая острый ум подростка. – Кто-то приходит в Приют сам, кого-то подбирает Андрей. Никто еще не жаловался. У него есть практически все необходимое. К тому же теперь ему помогают те, кого они раньше боялись. Служители.
– Мы обещали им не шуметь, – вставил Андрей. – А они взамен продают мне наркотики, таблетки и прочее. Их устраивает, когда все отбросы общества содержатся в каком-то одном месте, и они готовы пойти на многое, чтобы вся эта помойка не вылилась однажды на улицы города.
Дима растерянно взглянул на Габриэля.
– Но, Габри… Мне есть куда податься.
– В том-то и дело! Никто не заставляет тебя жить в Приюте. Право выбора всегда будет оставаться за тобой. Но и я, и Андрей видим, что ты мучаешься. Ты слишком не похож на других и от этого страдаешь, разве не так? – и Габриэль, легонько коснувшись Диминой щеки, убрал челку, закрывавшую его правый глаз.
Юноша вздрогнул, почувствовав холодные пальцы на своей коже, и поспешил вернуть челку на место. Он уже успел пожалеть о том, что при первой встрече был так откровенен с новым приятелем.
– Хорошо. Но, если честно, твоя история меня не успокоила. Мне все представляется кучка наркоманов, сбившихся под одной крышей!
Габриэль рассмеялся.
– Не обижай хозяина этого заведения, так любезно согласившегося прокатить нас. Я еще раз повторю, никто тебя не удерживает. Я прекрасно помню то, что ты сказал мне перед тем, как мы спустились к машине. Мир сходит с ума. Кто знает, может, мы и правда встретились неслучайно, – и Габриэль отвернулся к окну.
Дима сам не знал, что еще можно было сказать. Весь день его обуревали противоречивые чувства, а еще он не мог избавиться от мысли, что…
Юноша опять едва не подскочил на месте.
– Габриэль, я видел тебя!
– Что?
– Видел! Да! Ты снился мне!
– Я? Тебе? – Габриэль нервно хихикнул. – Этого не может быть…
– Может! Я точно знаю, что видел. Это был ты! Ты чуть не свел меня с ума! Каждую ночь ты снился мне на поле кровавой битвы!
Габриэль скептически поджал губы, и Дима смутился.
– Извини, просто это так странно…
Но никто ему не ответил. Де ла Кастри поймал на себе серьезный взгляд Андрея в зеркале заднего вида и снова отвернулся к окну. В машине повисла неловкая тишина.
– Мой отец там? – спросил Габриэль через некоторое время.
Андрей покачал головой:
– Он ушел кочевать. Мне очень жаль.
Габриэль заметно погрустнел.
– Сколько нам ехать? – шепотом спросил Дима, чувствуя себя не в своей тарелке из-за сказанных им ранее слов.