Записки Учителя Словесности э...нской Средней Школы Николая Герасимовича Наумова
Шрифт:
– А что, не так?
– Знаете, мне приходилось бывать на востоке Украины, и смею Вас заверить, - не так. Я всегда за то, чтобы вещи назывались своими именами. Вот если бы представить, что те, протестные настроения, которые вылились на улицы и площади Киева, а основу их составляли студенты, рабочие и обыватели, против режима Януковича, возглавили не фашиствующие молодчики с Западной Украины, этому движению не было бы цены. С другой стороны, то, что я увидел на Донбассе, - это сепаратизм чистой воды. Но, с другой стороны, почему там люди взялись за оружие? Да чтобы защитить себя и свои семьи от фашистско-жидовской власти. И когда это случилось, на восток Украины, под шумок, повалила тьма российского народу, в основном молодого, способного и умеющего держать оружие в руках,
– И много их у Вас было?
– Женщин? Каким бы ни был мой ответ, Вы всё равно не поверите. Поэтому с Вашего позволения я оставлю этот вопрос открытым. Знаете что, давайте я Вам лучше погадаю.
''Час от часу не легче, - подумала Раиса, но вслух спросила:
– А это ещё зачем? Что было и что есть, я знаю лучше Вашего, а в будущее заглядывать, только душу бередить. Что Бог даст, то и будет.
– Но, скажите, разве не интересно, что незнакомый Вам человек начнёт рассказывать историю Вашей жизни и многое в ней совпадёт с действительностью.
На какое-то мгновение глаза Раисы вздрогнули, щёки залил румянец, но тут же сошёл и только неспокойно в голове заметалась мысль: '' Кого же он всё-таки мне напоминает? Да нет, ничего общего, показалось!'' - успокоила она себя.
– А оно Вам надо?
– Да нет, мне как-то всё равно, но разве не интересно?
– Хорошо, считайте, что уговорили, что я должна сделать?
– Подойти ко мне, сесть рядом и подать руку.
– А Вы меня тюкните по башке чем-нибудь тяжёлым и сбросите в море.
– Ну, зачем Вы так? Украшений на Вас никаких, вы всё предусмотрительно оставили дома, не так ли? В кошельке мелочь, на хлеб разве что. Какой смысл?
– Ладно, уговорили, только вот что, подвиньтесь подальше на край плиты. И учтите, при первом проявлении какого-либо поползновения, я поднимаюсь и ухожу.
– Клянусь честью скитальца-бомжа с приличным стажем, - он сложил вместе выровненные ладони перед грудью, что напомнило Раисе какой-то ритуал из индийского фильма.
– С каким же, если не секрет?
– Да, какие могут быть секреты, практически сразу после окончания института.
– Так Вы бомж с высшим образованием?
– Не похоже?
– Ну, если Вы не врёте и всё, что говорите, соответствует действительности, должно что-то было случиться из рук вон выходящее, чтобы...
– Знаете, всё это неинтересно, Житейская проза. Жена нашла другого.
– А-а, - вот оно что, значит...
– Да ничего это не значит. Правда, когда в Грозном началась война, я первым делом бросился туда.
– А сами что, так и не нашли женщину по себе?
– Не нашёл. А объяснение простое. Однолюб. Ещё в молодости полюбил женщину, раз, как оказалось потом, и навсегда.
– Умеете.
– Что?
– бомж повернул к Раисе голову.
– Вам сегодня, видимо, переночевать негде?
– спросила она, но уже без всякой издёвки в голосе, а, как показалось ему, с сочувствием.
– Я сейчас поднимусь и уйду!
– Ладно, ладно. Какие мы обидчивые, прямо, лишнего слова не скажи. Я иду к Вам, готовьтесь.
Она спустилась к нему и без всяких церемоний протянула руку.
– Эту?
– Без разницы.
– То есть, как это без разницы. Вы же собираетесь гадать по руке, а это, если я понимаю правильно, называется хиромантией.
– Да, скорее всего это так и называется. Меня этому научил старик-шаман, когда волей судьбы я попал в Хакассию.
Он взял её руку в свою. Медленным движением указательного пальца провёл по ладони Раисы, как бы разглаживая продольные и поперечные линии, обозначившиеся на ней.
''За руками следит, - отметила она, - ногти подстрижены и обработаны пилочкой. А может он, всё-таки и не бомж? Начинается,
– Ну, - нетерпеливо произнесла она, - чувствуя, как слегка стала подрагивать его рука, поддерживающая ладонь, - И что Вам говорит моя линия жизни?
– У Вас трое детей , - тихо сказал он..
– Нет, я воспитала двоих.
Бомж слегка согнул её ладонь.
– Вот, смотрите, - каким-то изменившимся голосом, не сказал, а выдохнул он.
– Вот линия Вашей судьбы, а посредине её три маленьких чёрточки, как бы отходящих от неё. Вернее, одна отходит , а две другие сливаются с ней. Это дети, которых Вы породили на белый свет.
''Он, точно он, - пронзило её, как током.
– И зачем я только согласилась на это гадание''.
То замешательство, которое она испытала на короткое мгновение, наверно, выдало её внутреннее состояние, потому что она почувствовала, как прилив крови ожог кипятком щёки, и, стараясь выйти из оцепенения, она заставила себя улыбнуться.
– А хотите, и я погадаю Вам, вернее угадаю, как Вас зовут.
Он выразительно посмотрел на неё, резко взметнув глаза к надлобью.
– Вот если у Вас здесь, - она потянулась к нему и кончиком пальцев прикоснулась к руке выше локтя, - есть родимое пятно...
Бомж вскочил, едва не столкнув её и, как был в одежде, в шлёпанцах, прыгнул в море.
. . . . .
Давно уже, ой как давно, не бушевали такие страсти в э...Нском, то затухая, как затухает степной костёр под серым слоем ещё горячего пепла, то снова возгораясь, от подброшенной охапки сухой травы, что, мгновение подымив, вспыхивает клубом обжигающего огня, и не упомнишь сразу, когда в последний раз случалось подобное на селе, - ведь стоило только собраться двоим и более сельчанам в эти последние два месяца лета, вроде ничем и непримечательного, если бы не это событие, и начинаются нескончаемые разговоры и обсуждения. Вот уж когда дали волю языкам охочие до пересудов и небывальщины сельские бабы, перемывая кости и правым, и виноватым, уж на что мужики, так и те не остались в стороне. В захлёб, с пеной у рта судачили на посиделках и старухи, и молодицы, в ожидании ''череды'', у хаты всезнающей соседки на предвечерней деревенской улочке; перебрасывались едкими фразами и даже матёрными словечками молодые подвозчики кормов с девками-птичницами на колхозных птицефермах и со свинарками на свинофермах; давали волю своей фантазии собиравшиеся на утреннюю дойку доярки на МТФ, известного сельчанам, как ''четырёхрядный''; судили-рядили в эМ Тэ эСовской лавке с симпатичной и обходительной продавщицей Галкой Рожковой, что держала в руках все ниточки последних сельских событий, забежавшие ''на минутку'' бабы и девки, где, если успеешь, прикупишь привозного из города хлеба, а к нему сахара-песка, соли, да спичек, а когда приспичет, то и фуфайку, кирзовые и резиновые сапоги в, без которых в распутицу - никак, где редкие сельские гурманы, которых легко пересчитать по пальцам, работавшие не за трудодни, а за скудные, но наличные, могли побаловать себя и своих домочадцев чёрной икоркой в крохотных стеклянных плоских баночках, хотя бы к Новогоднему столу; и даже тут, рядом, на расстоянии вытянутой руки, в механических мастерских хмыкали в кулаки и покачивали седыми, с поредевшим покровом головами мастера ремонтной службы; так вот, все они, взятые вместе и врозь, отдавали лавры первенства в обсуждении этого скандального и постыдного случая, информационному центру села - воскресному утреннему базарчику, славившемуся обилием свежайших и вкуснейших молочных продуктов домашнего производства на любой вкус, предлагаемых, в основном, сельской интеллигенции, а сами торговцы, могли разжиться тут же, впрок, так необходимой по зарез синькой для подсинивания белья при стирке и побелки хат и домов перед престольными праздниками, а то и разориться на ручной работы ковёр, вышитый э...Нскими умелицами крестиком, а лучше гладью, что украшали комнаты жилищ перед кроватями с непременной горой круто взбитых подушек, увенчанных, как правило, до, вызывающей невольную улыбку, махусенькой, как бы, игрушечной, подушечкой.