Запрет на любовь

Джолос Анна

— Это ещё что такое?! Сел! Вы итак оба на учёте!

— Клал я на ваш учёт.

Уходит из класса вслед за другом.

— Я буду жаловаться на тебя в Департамент! И твоя мама-директор тебе не поможет!

Переглядываемся с Илоной. Она выгибает бровь.

— Потерянное поколение. Ваша вседозволенность не знает границ! — наклоняется, чтобы поднять с пола листы.

— А ваша? — зачем-то выдаю я вслух.

Она выпрямляется и хмуро на меня взирает.

— Не оправдываю поведение Абрамова,

но вы тоже позволяете себе слишком много.

— Факт, — подаёт голос Паша. — Такими словами с лёгкостью разбрасываетесь. Наркоман, зек, щенок, маргинальное ничтожество.

— Ага. Думает, если училка, то всё можно.

— Закрыли рты! Униженных и оскорблённых из себя, видите ли, строят. Ты, Зайцева, уж вообще бы молчала! Интеллекта хватает лишь на то, чтобы подобрать цвет юбки.

— Чего?

— Я тоже сдаю, — Горький отдаёт ей бланки.

— Звонка не было! Вернись сейчас же!

Но он игнорирует её команду.

— И правда. На фиг, — подскакивает со стула Рыжая.

— Давайте тогда уж все сдадим, — предлагает Петросян.

— Тринадцать минут до конца урока! Сели все!

Поздно. Реакция запущена. Одноклассники толпой покидают кабинет математики. Мы — не исключение.

— Филатова, ты-то куда?!

— Простите, — Полина опускает глаза, но продолжает путь до двери вместе с нами.

*********

Два часа спустя сидим в актовом зале, ведь по расписанию сейчас репетиция с хореографом.

— У меня нет слов, ребята. Осталось всего ничего до выпуска, а вы себя ведёте подобным образом, — глядя на нас, расстроенно качает головой Шац.

— Математичка сама виновата. Совсем берега попутала.

— Максим, — устало вздыхает классный руководитель, — не тебе про берега вещать.

— Матильда Германовна, она не имеет права нас оскорблять! Тупой меня назвала! Я матери пожалуюсь.

— Мы будем танец репетировать или как? — осторожно вклинивается в беседу девушка-хореограф.

— Да, извините, Елена Александровна, я с ними позже переговорю. Репетируйте.

Шац отходит, но зал не покидает.

Будет здесь. Уже боится оставлять нас без надзора.

— Всё, мальчики-девочки, — хлопает в ладоши Елена Александровна, дабы привлечь наше внимание, — по местам и погнали. Повторяем первый кусок и учим следующий. Времени у нас очень-очень мало.

Расходимся. Начинает играть музыка.

— И… Раз, два.

— Джугели, есть разговор.

Обхожу вокруг Паши круг.

Так уж сложилось. Я танцую с ним. Горький сам выбрал меня в пару, хотя я вообще не планировала принимать во всём этом участие.

И да. В тот вечер они с Абрамовым подрались…

— Какой разговор?

— У меня в пятницу днюха. Собираемся у Дэна дома. Придёшь на вечеринку?

— Спасибо за приглашение, но

нет. Не приду.

— Почему? Филатову и Вебер тоже позову.

Закручивает меня к себе, а затем раскручивает в сторону.

— Паш…

— Там будет много народа. Не переживай насчёт Марселя.

— Я не переживаю. Просто не хочу лишний раз с ним пересекаться. Мне хватает того, что вижу в школе, — добавляю раздражённо.

— Слушайте мелодию, не торопитесь. Вперёд-назад. Вперёд-назад. Денис, ты все ноги партнёрше истоптал! Как медведь, ей Богу!

— Ты же понимаешь, что он нарочно всё это делает.

— Что именно?

Выполняем поддержку и прыжок вверх.

— Я про девчонок.

— Мне всё равно, — припечатываю решительно. — Его девчонки — вообще не моё дело.

— Тогда тем более приходи. Не отказывай имениннику. Спляшем.

Движемся по кругу, вальсируя.

— Тебе мало танцев трижды в неделю?

Смеюсь.

Останавливаемся, а в следующую секунду в нас врезается Абрамов со своей партнёршей.

— Расстояние держите, сколько раз повторять, — кричит хореограф, пока парни обмениваются взглядами.

— Дальше, друзья! Не тормозите! Сбились — исправляйте ситуацию.

Подстраиваемся в ритм.

— Он страшно бесится, кстати.

— По поводу?

— Из-за того, что я тебя трогаю, — ухмыляется.

Чего?

— Каждый раз после репы высказывает. То я много тебе улыбаюсь. То рука моя низко, то я слишком близко к тебе стою.

Ушам своим не верю.

Обалдел?

— Не ему решать, кому и как меня трогать, — отзываюсь сердито.

Поворот.

— Не собирался ведь плясать. Отказался изначально, помнишь?

— И что?

— Думаешь, зачем потом сюда заявился? Чтобы наблюдать за нами и контролировать процесс.

— Чушь какая.

А сама, будто бы случайно отвожу взгляд чуть вправо и тут же натыкаюсь на его глаза.

Ещё пару раз так делаю с промежутками в несколько секунд.

Похоже, Абрамов действительно чересчур пристально следит за нашей парой.

— Так. Это было ужасно, но ладно. Учим дальше, — Елена Александровна становится перед нами и показывает следующее движение.

Глава 42

На день рождения к Паше Горькому я всё-таки иду. Хвала Небесам не одна, а в компании Филатовой и Вебер.

— Симпатичное платье, Полин.

— Не моё. Тата предложила его померить и вот… — она смущается, хотя выглядит чудесно.

— На ней это платье сидит гораздо лучше, чем на мне.

— Ещё бы! С такими верхними девяносто.

— Илона! — староста окончательно заливается краской и становится бордового цвета.