Запрет на любовь
Шрифт:
— Эдик, — растерянно смотрит на экран. — Отвечу. Вы молчите, время-то уже позднее, — оглядывается на часы, висящие на стене.
— Пошли со мной, — вставая из-за стола, командует Джугели.
— Куда?
— В ванную куда, там есть аптечка, — направляясь к двери, бросает через плечо.
Глава 29
Тата
Про родственников бабушки я Абрамову солгала, естественно.
В доме Зарецких вдруг объявляется Она. Известная балерина. Прима. Условно давшая мне жизнь. Речь о моей матери, как вы понимаете.
Рано проснувшись, иду в спортзал. Занимаюсь. Потом принимаю ванну. Одеваюсь. Сижу на веранде, слушая чириканье птиц.
Уже девять. Бабушка почему-то не зовёт меня на завтрак, и я решаю, что нужно спуститься.
Лучше бы не спускалась, честное слово.
— Что она здесь делает? — мой вопрос в повисшей тишине звучит довольно громко и резко.
Плевать.
— Здравствуй, Тата.
— Ты позвонила ей?
Алиса Андреевна испуганно качает головой, когда я устремляю свой гневный взгляд на неё.
— Бабушка не знала о том, что я приехала в Красоморск.
— Ну уж конечно, — усмехаюсь, спускаясь по ступенькам.
Не верю.
— Город маленький, — продолжает женщина, называющая себя моей матерью, — друзья Дани позвонили нам. Сказали, что у тебя случился приступ.
Друзья Дани.
Это что же получается? Кто-то из родителей моих одноклассников общается с Ним? Какой ужас!
— Как ты себя чувствуешь?
Эта игра в заботу так раздражает.
— Было отлично, пока ты тут не появилась.
Она обиженно поджимает губы, а я, остановившись у дивана, складываю руки перед собой и пристально её рассматриваю.
Горделивая осанка. Утончённость, грация и женственность.
Шпилька. Брючный костюм небесно-голубого цвета. Длинные, русые волосы собраны в аккуратный, высокий пучок. Идеальный макияж. Украшения.
Красивая, бесспорно.
Что-то по наследству досталось и мне, но я рада тому факту, что от отца взяла куда больше. Как в плане внешности, так и в плане своего характера.
— Я вас оставлю, — наконец обретает голос Алиса Андреевна.
— Зачем? — спрашиваю, нахмурившись.
— Я хочу пообщаться с тобой, — поясняет Анастасия.
— А если я — нет? — выдаю как есть.
— Не можешь уделить матери полчаса времени? — её голос вибрирует. Кажется, что ещё немного — и она сорвётся в слёзы.
— Завтрак-то сегодня будет, нет? — поворачиваюсь к бабушке.
Аппетит пропал, но в горле от волнения пересохло. Я бы с удовольствием выпила чего-нибудь. Воды. Сока.
— Скажу Наталье, — она кивает и удаляется из гостиной.
— Поговорим?
— О чём? О болезни, которой ты меня наградила? — прохожу мимо примы и присаживаюсь в кресло.
— Мне жаль, что у тебя…
— Когда ждать следующего приступа? — бесцеремонно
— Это всё индивидуально. У меня они случались в моменты сильного нервного перенапряжения.
— Случались? Говоришь в прошедшем времени. Ты вылечилась от эпилепсии?
Стараюсь не выдавать своего любопытства, но мне и правда важно услышать ответ, ведь читая статьи в интернете, я его так и не получила.
— В моём случае, как оказалось, эпилептические припадки были вызваны проблемами, связанными со снабжением мозговых тканей кислородом.
— И?
— Три года назад я перенесла хирургическое вмешательство. Мне делали операцию на сосудах головного мозга.
— Значит, помогло?
— Пока я в ремиссии, но всё ещё принимаю некоторые препараты.
— Интересно… И как с таким заболеванием тебя взяли в Большой и Мариинку? [23]
— О моей болезни никто не знал и не знает. Я скрывала это.
23
Мариинка — Мариинский театр. Театр оперы и балета в Санкт-Петербурге, один из ведущих музыкальных театров России и мира
— Класс, — усмехаюсь, — зато мой приступ обсуждает весь Красоморск.
Намекаю на то, что инфа дошла аж до неё.
— Я заберу твои снимки и результаты обследования в Питер. Покажу их своему врачу. Рузанова — отличный специалист. Она подскажет, в каком направлении двигаться.
— Благодарности не жди. Эти приступы — исключительно твоя заслуга, — цежу сквозь зубы.
— Как тебе Красоморск?
— Никак.
— Бабушка с дедушкой приняли тебя хорошо?
— Нормально.
— Выпускной класс. Сложно, наверное, вдруг поменять всё?
Молчу.
— Новая школа. Ребята. Привыкаешь потихоньку? — нервничая, складывает ладони вместе, и я отмечаю обручальное кольцо на безымянном пальце.
До подкатывающей тошноты эта картинка зависает в памяти.
— Я не собираюсь привыкать. Скоро отца отпустят, и я вернусь в Москву.
— Насколько я в курсе, там всё очень сложно.
— Ты в курсе? С чего бы? — искренне удивляюсь.
— Твой дедушка отправлял в столицу своего адвоката.
— Папа ни в чём не виноват. Его подставили компаньоны. Никаких махинаций он не совершал, ясно?
— Дай Бог, чтобы это было так.
— Это так! — давлю уверенно. — Не смей обвинять его в том, чего он не делал!
— Не буду. Он — твой отец, — отзывается спокойно. — Ты вправе его защищать. Даже если факты говорят об обратном.
— Какие ещё факты? — возмущённо спрашиваю.
— Тата, крупный бизнес — это не всегда белая бухгалтерия и прозрачные механизмы. Там, где крутятся большие деньги, зачастую задействованы теневые схемы. Амиран часто рисковал и…
— Что ТЫ можешь знать об этом? Ты, променявшая преуспевающего бизнесмена на бандита?