Запретный французский
Шрифт:
— Тебе следует записать ее сюда, в Сент-Джонс. Александр мог бы присматривать за ней.
Черты лица становятся жестче, когда он окидывает меня холодным, расчетливым взглядом.
— Жаль, что ты до сих пор так себя ведешь. Ты скоро окончишь школу. Думаю, пора повзрослеть, не так ли?
Отвожу взгляд, стискивая челюсти и скрежеща зубами от раздражения. Наступает молчаливое противостояние. Он знает, что победил, когда говорит:
— Пришло время обсудить твое будущее. Ты оканчиваешь школу через два месяца.
— Десять недель, — подтверждает
— Для тебя есть место в Политехнической школе. — Его альма-матер. — Летом начнешь обучение. Консультант заверил меня, что тебя определят в продвинутые классы и ты сможешь окончить школу досрочно. По вечерам и выходным будешь стажироваться в GHV, работая в отделе рассылки. Когда позволит учеба, также будешь путешествовать со мной и посещать заседания правления. Уилсон будет способствовать этому.
Он оглядывается на своего ассистента, и Уилсон кивает в знак подтверждения.
— А когда окончу учебу? — Я спрашиваю в основном потому, что мне любопытно узнать, как далеко они распланировали мою жизнь.
Он отвечает без промедления.
— Ты займешь свое место в GHV. К тому времени нам понадобится человек, который будет руководить североамериканским подразделением.
Какая-то больная часть наслаждается мыслью, что он хочет, чтобы я пошел по его стопам, исполнил свое предназначение наследника империи. Несмотря на то что я бунтарь, хочу его одобрения и похвалы. Тот одинокий мальчик из Парижа хотел бы, чтобы его папа гордился им.
Теперь я знаю лучше. Мне бы хотелось возвыситься над всем этим, не обращать внимания на его чувства и проложить свой собственный путь, как это пытается сделать Александр. Мой брат может быть кротким и послушным, слишком зависимым от наркотиков и вечеринок, но, в конце концов, у него хватило смелости пропустить этот обед. По крайней мере, он не вылитый отец.
Уилсон делает шаг вперед и поправляет очки.
— Сэр, встреча с Монклер состоится через полчаса. Сигнал здесь плохой. Предлагаю вернуться в аэропорт, хотя решение оставляю за вами.
Мой отец кивает без возражений, уже приготовившись уходить.
Для нас не будет ни пледа для пикника, ни бутербродов, ни краткого общения и фотографий для Facebook. Какой вообще был смысл приезжать? Неужели просто для того, чтобы оценить свои инвестиции? Проверить, должным ли образом ухаживают за его ценными скаковыми лошадьми?
Он в последний раз оглядывает меня, останавливаясь, когда достигает лица.
— Больше не хочу видеть ничего подобного. Ты представитель семьи Мерсье и будешь вести себя соответственно.
Он имеет в виду синяк на щеке, который остался после того удара на футбольном матче.
Затем он поворачивается, жестом просит Уилсона передать ему телефон и исчезает. Возвращается туда, откуда пришел.
Сегодня я жалею, что у меня нет настоящего друга. Когда-то у меня был друг. Его звали Джонатан, но он окончил школу несколько лет назад. Его семья занимается производством вина и крепких спиртных напитков.
Сегодня я выпил больше, чем следовало. Голова кружится, но делаю еще глоток, потому что хочу крепко держаться за это забвение. Мне нравится здесь, где мир стоит на месте, а хаос приглушен. Я в библиотеке, потому что здесь тихо и никто не будет меня искать. Ребята будут стучать в мою дверь, что-то требуя. Хочу остаться в глубине стеллажей, где книги такие старые, а запах плесени такой сильный и сладкий, что, мне кажется, будто я провалился в сон.
И тут я слышу это.
Кто-то.
— Какого хрена тебе надо? — Рычу я.
Раздается резкий вдох, а затем топот ног. Поворачиваюсь и вижу размытое пятно розового тюля. Это девушка Дэвенпорт.
Я видел ее сегодня. На ней все то же бледно-розовое платье, темные волосы мягко завиты. Она была похожа на куклу, только что вынутую из упаковки. На пикнике в честь родительских выходных она послушно сидела на одеяле рядом с пожилой женщиной, в то время как три строго одетых служанки порхали вокруг.
Все в Сент-Джонсе шепчутся о Лейни. Она хрупкая. Маленькая. Тоненькая. Такая тихая, что это пугает людей до смерти. Она одинока или ее преследуют призраки? Я слышал насмешки в ее адрес, всю эту чушь, которую говорят, хотя она всего лишь ребенок.
Теперь мне стыдно, что именно на нее я накричал.
Из всех в Сент-Джонсе она меньше всего заслуживает моего гнева.
Глава 4
Лейни
Хочу, чтобы этот день поскорее закончился. Терпеть присутствие бабушки в кампусе — все равно что развлекать английскую королеву весь день. Она пришла рано и оставалась допоздна, засыпая меня тысячью вопросами и замечаниями. Кто мои друзья, какие занятия предпочитаю, «не пей чай большими глотками» и «ради бога, перестань сутулиться».
Когда ее «роллс-ройс» выехал на дорогу, мне больше всего на свете захотелось свернуться калачиком в постели с хорошей книгой и кружкой горячего шоколада, но вернувшись в общежитие, обнаружила табличку, приклеенную к двери.
«ИСЧЕЗНИ».
Блайт делает это периодически, фактически выгоняя меня из собственной комнаты. Обычно всего на пару часов, хотя однажды это длилось целые выходные. Пришлось спать под столом в библиотеке, и после этого у меня целую неделю болела спина.
Когда увидела записку, я на минуту задержалась у двери, пытаясь осознать все неудобства. Мне нужно в комнату. По крайней мере, переодеться из этого нелепого платья. Бабушка прислала его на прошлой неделе с четкими указаниями надеть его на сегодняшний обед. Я чувствовала себя пятилетней девочкой на дне рождения, такой розовой и с оборками. Хуже того, ткань ужасно колючая.