Заседание рейхстага объявляю открытым
Шрифт:
Но если представители реакционных сил полагали, что с женщинами им будет справиться быстрее и легче, нежели с мужчинами, то они жестоко ошибались. Не было ни одного выступления реакции, которому социалистки не дали бы решительного отпора, ни одного приговора, ни одного запрета женского союза, который они бы не обжаловали в судебных инстанциях, обоснованно и решительно защищая свои права. В этой борьбе участвовали не только активистки движения, но и рядовые члены женских союзов. В От-тензене, близ Гамбурга, 141 женщина обжаловала решение суда, в Нюрнберге, где был вынесен суровый приговор членам местного социалистического женского союза, 59 женщин подали кассационную жалобу, дела 56 из них рассматривались
Если не удавалось проводить работу на легальной, «законной» основе, женщины продолжали ее нелегально. В Берлине и других городах им удавалось длительное время собираться нелегально в подсобных помещениях трактиров, владельцами которых были верные люди, умеющие держать язык за зубами.
Если оказывалась под запретом женская агитационная комиссия, ее члены обращались к испытанпой во времена действия исключительного закона полулегальной форме работы. Они официально избирали пользующееся доверием лицо, представлявшее движение во внешнем мире, главным образом перед властями, полагая, что «одно лицо нельзя ни распустить, ни запретить». Естественно, этот человек был тесно связан и постоянно встречался с руководящими товарищами, проводившими нелегальную работу. Встречи происходили тайно — на квартирах у рабочих, при свете керосиновой лампы, за плотно зашторенными окнами. Соблюдались все меры предосторожности, чтобы маячившая на углу «остроконечная каска» их не увидела и до ушей болтливой соседки не дошло ничего, что говорилось на собрании.
И все же, несмотря ни на что, жепщины не прекращали — каких бы жертв им это ни стоило — публичных выступлений в защиту своего права на участие в политической жизни страны. На всех демонстрациях — например, 18 марта, памяти павших в дни мартовской революции 1848 года, 1 мая или во время избирательной кампании — обязательно, к великому неудовольствию полиции, появлялись и женщины. Они принимали участие и в предпринимаемых партией крупных акциях: в сопротивлении принятию проекта закона 1894 года, враждебного социал-демократической партии, и нового издания закона против социалистов, который реакция безуспешно пыталась протащить в 1895 году; в акциях солидарности с бастующими рабочими и работницами швейной промышленности в феврале 1896 года и с бастующими докерами Гамбурга в конце 1896 и начале 1897 года и других.
Женщины приходили на собрания своего профсоюза, хотя рисковали быть выброшенными оттуда полицией. Если опи не могли проникнуть в зал, где происходило какое-либо важное собрание, они слушали речи докладчиков из соседней комнаты, со двора, прильнув к окнам. Чтобы поговорить с докладчицами, которым но дали возможности выступить, они следовали в гостиницу или на квартиру, где те остановились.
Угроза тюрьмы и всевозможных оскорблений не отпугивала ни женщин — организаторов собраний, ни докладчиц, пи слушательниц. Тысячи женщин из парода, воодушевленных верой в новую, лучшую жизнь, сплачивались вокруг убежденной марксистки, которая уверенно вела их, с боями прокладывавших себе путь, вперед.
Высшие чины полиции и господа из министерства юстиции, читая шпионские донесения о деятельности пролетарского женского движения, хватались за голову и приходили в ярость. Перед ними было не стихийное сопротивление, носящее эпизодический характер, нет, это была организованная оборона, а ее центр и штаб, как они очень быстро обнаружили, находился в Штутгарте.
«Нам, господин министр, на это наплевать!»
Годы
Здесь писались статьи, подбирался необходимый материал, готовились речи, намечались планы поездок, разрабатывалась тактика движения, велись многочисленные беседы. Но в первую очередь отсюда осуществлялось руководство печатным органом «Гляйхайт» —важнейшим боевым оружием Клары. Каждый его номер был пламенным призывом в защиту политических прав женщин, к решительному сопротивлению попыткам реакции устанавливать новые запреты, помогал привлекать женщин к участию в борьбе, которую вела партия, пригвождал к позорному столбу капиталистический строй угнетепия и эксплуатации, указывал трудящимся женщинам великую и прекрасную цель, за которую они боролись, учил, как надо действовать.
«Дайте нам оружие!», «Наш девиз — классовая борьба», «Положить конец классовому господству буржуазии!», «Новый год — новые бои и победы» — названия некоторых передовых статей «Гляйхайт» тех лет. Или фотография индустриального магната Штумма и под ней подпись: «Король Штумм». Здесь была опубликована статья — ответ прусскому министру внутренних дел фон Келлеру, люто ненавидевшему социалистов. Заголовок ответа гласил: «А нам на это наплевать!» Не было ни одного номера, в котором не содержалось бы резких выступлений против представителей власти — от министров до полицейских, где бы они едко не высмеивались. Газета высоко оценивала героическую борьбу женщин-социалисток.
Масштабы пропагандистской и организаторской деятельности Клары Цеткин расширялись. Если только позволяла работа в редакции, она отправлялась в дорогу, прежде всего в Берлин. Здесь с ее помощью сложился замечательный коллектив из пяти-шести отважных женщин-пролетарок во главе с Маргарете Венгельс. Одна из них — надомница Оттилия Баадер. Несмотря на то что тяжелый труд отнимал у нее много сил и времени, для Оттилии в жизни не было ничего важнее работы для партии. Хороший организатор и агитатор, она, так же как и Маргарете Венгельс, сделала очень много для развития пролетарского женского движения в Германии.
Со своими абсолютно надежными товарищами Клара обсуждала не только вопросы, касающиеся организации работы в Берлине, по и все наиболее важные проблемы развития женского движения в стране. Они оказали Кларе полную поддержку, когда надо было выступить в защиту пролетарского женского движения против оппортунизма, отрицавшего его боевой характер, стремившегося превратить движение в чисто реформистское, направленное только на улучшение экономического положения работниц в рамках капиталистического общества.
Не столь тесными, но не менее сердечными были узы, связывавшие Клару с другими женщинами, игравшими в движении руководящую роль, в частности с товарищами из Саксонии, и в первую очередь с Августой Эйхгорн и Августой Левинзон. Первая, работавшая в Лейпциге во время действия закона против социалистов, снискавшая глубокое уважение своих товарищей, была для юной Клары Эйснер примером для подражания. Позднее Эйхгорп возглавляла социалисток Дрездена и была близким другом Клары. Но вскоре Августа умерла от туберкулеза, и Клара очень переживала эту утрату. Организатором женского движения в Дрездене — Нойштадте стала Левинзон. Впоследствии она вступила в ряды Коммунистической партии Германии и была тесно связана с Кларой. В последние годы жизни Левинзон Клара ежегодно навещала ее в Бир-кенвердере.