Заставь меня жить
Шрифт:
Потому что я вспомнил, в чём признался самому себе вчерашним вечером. Вспомнил причину, по которой всё ещё хочу вдыхать воздух и чувствовать, как под рёбрами бьётся сердце.
Потратить остаток жизни на поиски достойных причин, по которым Снейп позволит быть рядом с ним.
Не сразу различаю движение далеко внизу, у самых ворот. Прищурившись, я вглядываюсь в темноту и замечаю человека, закутанного в мантию. Он быстро поднимается вверх по дороге, ведущей к парадному входу. Боясь быть обнаруженным, я присаживаюсь на корточки и осторожно выглядываю из-за парапета. Каково же моё удивление, когда в запыхавшемся посетителе я узнаю
– Гарри? Ты почему не в постели?
– он растерянно смотрит на меня, когда я равняюсь с ним.
– Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? Какие-то новости о Реддле?
– начинаю тараторить, игнорируя вопрос Ремуса, а он спешит успокоить меня, погладив по плечам и попросив говорить тише.
Покосившись на высокие каменные стены, будто они могут нас подслушать, Люпин склоняется ко мне.
– Я пришёл от Артура с новостями. Снейп был прав, когда предположил, что в местах, где Реддл создавал крестражи, останутся…
– Следы, - завершаю за Ремуса, а он увлечённо трясёт головой. Обняв меня за плечи одной рукой, он начинает идти в сторону кабинета Дамблдора, продолжая:
– Мы связались с Министерствами Магии Чехии, Франции и Италии, и всё подтвердилось.
– Когда именно произошли всплески магии?
– я во все глаза смотрю на Люпина, но он подталкивает меня к двери, ведущей в кабинет директора.
– Я всё расскажу, когда придут МакГонагалл и Снейп.
Останавливаюсь перед каменной горгульей и с опаской оборачиваюсь на Ремуса.
– Надеюсь, ты не заставишь меня вернуться в постель?
Люпин мягко смеётся и, потрепав волосы на моей макушке, отвечает заговорщическим тоном:
– Гарри, я больше не твой учитель, и потому мне абсолютно всё равно, что ты нарушаешь дисциплину в Хогвартсе.
Широко улыбнувшись, я наблюдаю за тем, как Ремус создаёт телесного Патронуса. Волк, переливающийся голубоватым светом, сразу переходит на бег и скрывается за ближайшим поворотом, а я даже не успеваю подумать о том, что не знаю пароля. Каменная горгулья деловито отскакивает в сторону, открывая нашим взорам высокую фигуру Дамблдора, который, конечно же, знал о том, что один волшебник прибудет к нему ночью с важными вестями.
* * *
– Что вы намерены предпринять, директор?
– интересуется Минерва, и в её голосе так отчётливо слышится волнение.
Прошло двадцать минут с тех пор, как деканы двух факультетов переступили порог кабинета Дамблдора, а Люпин рассказал всё, что смог узнать от Артура. Как оказалось, в разное время в Турине, Лионе и Праге действительно произошли крупные всплески магии, которые никто не смог объяснить. Не раз местные органы власти посылали на разведку группы мракоборцев, но всё было тщетно: следы указывали на то, что в определённом месте произошёл некий магический обряд, но какой именно - никто не мог сказать. С тех пор данные места всегда находились под пристальным вниманием магических властей, однако ничего подобного больше не повторялось. Конечно, отрицательная энергетика никуда не делась, местные министры даже подумывали о том, чтобы закрыть эти места для доступа. Однако ситуация осложнялась тем, что всплески произошли в исторических центрах города. Закрыть их, отрезать от жизни
Дамблдор сцепляет пальцы в замок и отстранённо произносит:
– Если начинать с Турина, мощный всплеск магии произошёл на площади Пьяцца Статуто. Считается, что здесь находится сосредоточение всех тёмных сил мира…
– Идеальное место для того, чтобы спрятать крестраж, - мрачно подмечает Снейп, который располагается у одного из высоких стеллажей и неотрывно смотрит в одну точку на противоположной стене. Я немного поворачиваюсь в кресле и кошусь на него, МакГонагалл сокрушённо качает головой, а Ремус подхватывает идею Снейпа.
– Всё верно. Насколько я смог понять, Реддл склонен к театральности, он любит громко заявлять о себе, поэтому и остановил свой выбор на этой площади в Турине.
– Она овеяна тёмными слухами, которые ходят преимущественно среди магглов, - добавляет Снейп, предвзято выгнув брови, - считается, что под фонтаном Фрежус, который венчает статуя двуличного ангела Люцифера, сокрыты врата Ада. Скорее всего, это не больше, чем маггловские сказки для привлечения падких до подобных вещей туристов.
– Тем не менее, мы не можем отрицать факт существования магических каналов и того, что они сходятся именно в этом городе, - заключает Дамблдор, обведя всех нас долгим взглядом.
– Возвращаясь к вопросу Минервы, я скажу то же, что говорил на собрании Ордена: нам необходимо отыскать крестражи и уничтожить их.
Ремус втягивает нижнюю губу, задумчиво кусает её и, наконец, выдаёт:
– Особенность крестража в том, что его не так-то просто уничтожить. Рядовые заклинания тут не помогут. Нужно что-то такое необычное, редкое, что сложно раздобыть и от чего сложно защититься.
– Что бы это могло быть?
– растерянно спрашиваю и задираю подбородок для того, чтобы взглянуть на Люпина, когда он опирается ладонями на мягкую спинку кресла, в котором я сижу.
Никто не может дать ответ на мой вопрос, поэтому мне остаётся лишь уронить голову на подставленные ладони и отстранённо выслушать слова Дамблдора о том, что далеко не всё потеряно и что Орден обязательно найдёт способ, как уничтожить крестражи.
Время успевает перевалить за полночь, где-то далеко раздаётся бой часов, меня потихоньку начинает клонить в сон, что, конечно же, не остаётся незамеченным. Дамблдор велит мне возвращаться в башню, в то время как остальных просит остаться. Бросив потерянный взгляд на Ремуса, я мельком смотрю на хмурого Снейпа и, пожелав присутствующим спокойной ночи, покидаю кабинет директора.
Я едва успеваю свернуть в ответвление коридора, как до моего слуха долетает тихий скрежет камня: такой обычно раздаётся, когда горгулья отскакивает от входа в кабинет Дамблдора. Заинтересовавшись, выглядываю из-за угла и едва могу сглотнуть, когда вижу Снейпа. Естественно, он мгновенно замечает меня, а я не придумываю ничего лучше, как шагнуть обратно за поворот и прижаться спиной к холодной стене.
У меня есть всего несколько секунд, чтобы попытаться успокоить собственное сознание, внезапно взбунтовавшееся от одной лишь мысли, что сейчас я окажусь наедине со Снейпом. Неуёмные чувства никак не хотят приходить в порядок, потому что слишком свежо воспоминание о собственных желаниях. Они одолевали, когда точёное девичье тело выгибалось под моими прикосновениями, когда я хотел, чтобы на месте Джинни…