Заставлю тебя полюбить
Шрифт:
— Я СОЖАЛЕЮ! Ты слышишь меня?! Ты довольна?!
— Да! Слышу! Довольна! — орет мне в лицо.
— Я. Сожалею. Но кому от этого лучше? И что это, сука, изменит?! — ору в ответ.
— Хватит!
Жасмин заплакала. Моргнув несколько раз, понимаю, что она начинает дрожать. Дверь в ванную была приоткрыта, а одежда на Жасмин мокрая.
Она по-прежнему упирается в меня кулаками, трясется. Нас накрыло. Обоих. Основательно.
— Я сожалел. Но надо было жить дальше. Чтобы жить дальше — надо забывать. Я не из тех, кто
Жасмин прильнула ко мне — скорее от холода. Дрожит она нехило. Я утянул ее за талию и затащил внутрь душевой. Под горячие струи.
Надо было раздеть Жасмин и искупать. Я начал с водолазки, минуя ее сопротивление.
— Я сама…
— Подними руки, — велю на грани.
Слушается, потому что спорить сейчас опасно. Очень.
Я с досадой выбрасываю водолазку на пол. Она теперь в крови от моих рук. Купим новую.
Жасмин остается в белом лифчике. Снимаю его одним движением, нарочно задевая ее обнажившуюся грудь. Она вообще понимает, какая она хорошенькая? Понимает, как сильно я ее хочу?
В ее голове одни травмы, а в моей — один секс.
Стиснув зубы, раздеваю ее дальше. От травм буду лечить. Где-то слышал, что для полного подчинения человека себе — его нужно раздеть. Обездвижить. Пристыдить.
Пришло время.
Если не подчинить Жасмин сейчас, я с ней еще намучаюсь. Остаться седым в тридцать с небольшим — такая себе перспектива.
— Я забыл о той весне, Жасмин. Как и другие смерти, которые мне приходилось видеть. За твоим отцом пришли раньше. Мать я не спас. Ошибся. Сглупил. Молодой был. На тебя засмотрелся. Я ошибся, но у нас двое детей. Слышишь?
— Слышу.
— Я забыл ту весну и тебе советую. Ты моя жена, Жасмин. Жена. Тебе со мной жить. Ни с кем больше. Уясни это. Уяснила?
— Уяснила.
— Умница. Ты пришла ко мне. Ты мне понравилась. Переспали пару раз, и ты забеременела. Теперь у нас дети. Брак официальный. Ты принадлежишь мне и по-прежнему нравишься. Кивни, если понимаешь.
Кивает. Я с предвкушением раздеваю ее дальше.
— Я больше не хочу слышать имя Дианы. Слышать о той весне. Раз в год мы будем ездить на могилу твоих родителей, на этом все. Исправим памятник, чтобы там были только двое. Нет больше Кристины. Есть Басманова Жасмин. Моя законная жена.
— Панина. Тоже ошибка?
Жасмин смущенно прикрывает руками грудь, которые я тут же насильно опускаю. Надо раздеть. Полностью обездвижить.
— Она отказалась тебя спасать. Но если бы ты сразу все рассказала мне, жертв можно было бы избежать. Ошибки случаются.
Я притянул Жасмин к себе и одним движением снял с нее трусы.
Треск ткани.
И полностью обнаженная Жасмин.
Ее кожа моментально покрылась мурашками. Твердые соски уперлись в мою грудь. Жасмин подняла лицо — ее щеки покраснели, на губах появился сочный цвет. В глазах небольшая дымка
— Чувствуешь, как я хочу тебя, красивая?
— Чувствую.
— Я возьму тебя сегодня, — предупреждаю хрипло.
— Хорошо.
Жасмин поцеловала первой. Поднялась на носочки, прильнула грудью и подставила свои губы на растерзание.
В паху моментально стало напряженно.
Война была.
Слезы были.
Секса еще не было. И сегодня я хочу его получить. По осоловевшему взгляду Жасмин понимаю, что она испытывает то же самое.
— Еще вопросы будут, ревнивая?
— Больше нет.
Жасмин задирает голову и смотрит на меня с вызовом. Я перевожу тяжелый взгляд на ее губы.
И кое-что понимаю.
Даже если Жасмин снова начнет кричать, что ненавидит меня, я уже ни черта не остановлюсь.
Глава 36
— Поцелуешь меня? — спрашивает Красивая.
Смотрит с вызовом, но при этом жутко боится. Последний раз мы трахались почти год назад — ничего друг о друге не зная.
Почти что чужими.
Ничего не поменялось — только с той разницей, что теперь Жасмин начинает привыкать ко мне. Я заставляю.
— Впрочем, — набирается смелости, — я сама.
Мысленно усмехаюсь.
Самостоятельная она у меня.
Поднимается на носки, льнет к груди и прижимается губами к моим. Осторожно, почти робко целует, а меня током прошибает. Приятно, когда она сама. Когда вот так ластится, грудью трется. Возбуждает непроизвольно.
Но долго так не могу — ее медлительность выводит на крайности. Перехватываю инициативу в свои руки. Целую глубже, агрессивнее. С ней иначе сложно. Слишком она горячая, слишком желанная для меня.
— Мм… — стонет Жасмин в губы.
Я не мог не заметить, как сильно изменилась Жасмин. Она стала женственнее и сексуальнее. Уверен, что секс с ней сейчас будет еще более охрененным, чем год назад.
Жасмин стала лучше спать по ночам — это заметно по ее ярким глазам. Ни разу не пожалел, что мы взяли няню. Если я хочу, чтобы моя женщина цвела, а не увядала, пусть будет так. Учитывая ее проблему со здоровьем, ее жизнь должна стать более комфортной. И я ей этот комфорт обеспечу.
Я хотел, чтобы Жасмин была и для меня тоже. Не хочу, чтобы она полностью погрязла в заботах и быте.
Чтобы для меня было ее тело.
Для меня ее время.
Эгоистично? Да. Я собственник.
Положив ладонь на ее затылок, притягиваю Жасмин к себе ближе. Она стонет в губы — я целую жадно, врываюсь в ее сочные податливые губы и прижимаю ее сладкое тело к стене.
Фактически в угол загоняю.
Не хочу спугнуть. Делаю это мягко, незаметно. И только потом позволяю себе вольности. Ласкаю шею, скольжу пальцами к груди. Опускаюсь ниже и краду тихий вскрик, когда сжимаю ее ягодицы и подхватываю ее выше.