Застывший Бог
Шрифт:
Все мы находимся в огромном ангаре, мы с дядькой Федей стоим на системе железных дорожек и пандусов висящих над потолком и огороженных узкими перилами. А тренирующиеся бубнильщики шастают под нами внизу, там прямо в ангаре построены целая сеть коридоров и комнат, считай целое здание, только без потолков. Чтоб дядька Федя мог спокойно глазеть, как они там потеют.
– Чисто! Контроль!
– Дверь.
– Чисто!..
Потеют бубнильщщики не зря, – в бескрышном здании таились по комнатам трое террористов. Террористы – смешное слово, от латинского слова “террор”, что в переводе на наш язык значит “ужас”. Выходит, – “ужасистов” внизу
Двух ужасистов государские уже тренировочно убили, а третий еще валандается где-то по комнатам. Это мы с дядькой Федей знаем где, а эти внизу – не знают. Они даже не знают, что он остался один. Для них число ужасистов, пока не зачистят здание полностью – гипотетическое, – от нуля до бесконечности. Тренировочно убитые ужасисты уже вышли из “здания”, и стоя у стены мирно переговариваются с государскими, одного из которых они тренировочно ранили в ногу и вывели тем из боя. У государского на бедре пятно краски, – ужасисты мечены пятнами гораздо гуще. Сразу видно кто в кого попал. Стреляют настоящим оружием, но тренировочными пулями с краской, только стволы под них специально заменены, – бусурманская придумка, называется – “силумишн”.
– Вот стою я здесь, – обращается ко мне дядька Федя, и иногда себя почти богом ощущаю, прости меня наш небесный отец... – Все вижу, про которых внизу, все знаю. – А как разозлюсь, могу ведь и громом с молнией поразить.
– Это как? – Удивляюсь я.
– А вот так, – дядька Федя лезет в подсумок своего пятнистого жилета, и достает гранату. – Глаза береги...
Кольцо остается у дяди Феди в руках, а гранта летит вниз, в большую комнату где бубнят и топочут ничего не подозревающие государские.
– Граната!!! – Истошно вопит кто-то внизу.
Дальше все происходит с поистине волшебной скоростью – щитовик с легкостью пушинки разворачивает свой щит к гранте, ставит его на пол и присев упирается в него, а вся остальная группа мгновенно прячется за ним “паравозиком”. Сделано ловко, но сверху от божественного дяди Феди уже летит вторая граната, аккурат на сторону хвоста группы не прикрытого щитом.
– Бл!... – Раздается снизу. Это неинформативное слово почему-то все всем объясняет, не иначе они там внизу телепаты. Паровозик разваливается, кто-то один неимоверным адовым рывком выскакивает в дверной проем, а остальные как подрубленные колосья валятся на пол подальше от скачущих по бетону стальных яблок. Двое счастливчиков заваливаются за диван, один лежа прикрывается поваленным стулом, остальные просто целуются с бетоном сливаясь с ним до полной плоскости.
– БА-ББАХ!
Это ба-бах, я слышу не слишком громко, – потому что на мне как и на дядьке Феде, активные наушники. Зато на левый глаз, которым я сквозь прищур смотрел вниз – я ослеп. В голове плавают пятна. Хорошо что я прикрыл второй глаз. Меня покачивает.
– Я ж говорил, – глаза береги. – Хмыкает мне дядька Федя.
Снизу доносятся матюги.
Зрение мое проясняется, внизу копошатся государские. Один из стульев, рядом с которым оказалась граната лишился трех ножек от взрыва.
– Товарищ полковник, ну это ж свинство, – тоном обиженного ребенка басит снизу дяде Феде государский размером с хорошего медведя. – откуда в комнате граната? Да еще две. Мы же её зачистили.
– Гранаты – товарищ майор – всегда появляются ниоткуда. – Наставительно сообщает дядя Федя. Мало ли откуда, – инсургенты
– Есть продолжать, – кряхтит майор.
Сороконожка-паровозик идет дальше.
– А это не опасно, – так на них кидать? – Спрашиваю я дядьку Федю глядя на покалеченный стул сиротливо валяющийся внизу.
– Ну я ж им не на макушку сбросил. – Отмахивается дядя Федя. – Помещение большое, ребята опытные. А вот хватать такие гранаты в руку или пинать ногой не надо, даром что светошумовая – вблизи на раз кисть или ступню оторвет. Если уж только к тебе в какой-нибудь совсем тесный сортир, где укрыться некуда, такую штуку закинут, – тогда выпинывай её обратно. А так, сам от неё убегай. Понял?
– Понял.
– Добро.
Группа внизу восстанавливает порядок, и двигается дальше. Скоро они вступают в визуальный и огневой контакт с ужасистом. Тот, как и положено фанатику не сдается, и пытается закрепится перекрыв огнем длинный коридор.
– Сдохните, кафиры! – Азартно вопит ужазсист, поливая очередями коридор из короткого автомата с бубном, – слуги тагутов! Мы будем резать вас как свиней! Ваши жены будут ублажать нас! Айду Маркар-Маркар!..
Это веселое буйство длится недолго, – у ужасиста в автомате заканчиваются патроны, и пока он меняет магазин, государские перехватывают инициативу, – огнем и гранатами выдавливают его с выгодной позиции в тупиковую комнату. В эту комнату без затей забрасывают еще четыре гранаты и ужасист тренировочно отправляется к праотцам. Все.
– Пойдем, – говорит мне дядька Федя.
Мы спускаемся вниз, громыхая по рифленым железным ступенькам.
– Сам я тебе много времени уделять не смогу, – втолковывает мне по пути дядька Федя, – у меня тут, видишь, сколько народа. Но я тебя приставлю к толковому инструктору, из наших. У нас тут как раз свежее подразделение на курс повышения квалификации принял, будешь с ними мытарится. Понял?
– Понял.
– Пока мы здесь, говори – “есть” и “так точно”. – здесь так принято.
– Ай айе сир! Так есть! Так точно!
– Ну-ну, полиглот... Ты умничай-то по делу. Излишне умных не по делу нигде не любят, а у нас – особенно. Меня когда не наедине, называй не дядька Федя, а “товарищ полковник”.
– Так точно!
– Добро.
Мы спускаемся вниз, и выходим из ангара. Здесь царит странное ощущение суматохи, но суматохи четко контролируемой. Группа изможденных страстотерпцев в камуфляже непрерывной змеей проходит полосу препятствий, бегут по извилистому загону из жердей, ползут по песку под колючкой, карабкаются по стене, балансируют на бревне... С полигона слева доносится трескотня выстрелов. А справа от полосы препятствий... я на секунду остановился. Справа стояла допотопная панельная пятиэтажка. Облезлые стены щерились окнами без стекол, видно было, что используется здание только для тренировок. Вот к подьезду этого здания сейчас и бежали с десяток... больше всего они напомнили мне глубоководные скафандры водолазов, которые кто-то облачил в камуфлированную ткань. Громадные фигуры с квадратными тонированными стеклами бронированных личин. В их руках автоматы выглядели детскими игрушками. Бежавший рядом с ними человек в камуфляже казался на их фоне щуплым и незначительным. Двуногие бронеходы подбежали к парадной пятиэтажки, и исчезали в ней. В окнах лестничного пролета замелькали их смутные тени.