Затишье перед Бурей

Корбут А. Т.

– Взглядом лелеете трон, - спокойно отвечал мужчина. Его спокойствие поражало рыцаря. Если у Ричарда холод в голосе и в речи неотъемлемая часть натуры, то здесь лишь мастерская игра.

– Ваше прошлое политического шпиона оказалось и настоящим, я погляжу?
– ухмылка скривила губы Гарона.

– Скажите, сир Гарон, кем Вы мечтали стать в детстве?

Гарон прищурился.

– Вы должны знать и это, - ответил он.

– И вы им стали, - кивнул Йозеф, как будто получил желаемый ответ от рыцаря.
– А я хотел быть актером. Всегда.

Но потом стал тем, кто я есть. Шпионом. И знаете, особой разницы и нет. Только то, что на сцене ты выступаешь перед людьми, показываешь им свое мастерство, а в шпионаже крутишь интриги и дергаешь за ниточки за спиной.

– Вы путаете шпиона и придворного интригана, - усмехнулся Гарон.

– Позвольте побыть на минуту и Вашим советником, - он переступил сноги на ногу так, чтобы смотреть мужчине в глаза.
– Никогда не говорите о том, чего не знаете. Я не разбираюсь в мечах, даже не знаю, из чего клинки состоят. Слышал, что такое эфес, но представление имею туманное. Я разбираюсь в политике, в шпионаже, я живу этим со своих двенадцати лет. Не мало, правда? Поэтому не пытайтесь упрекнуть меня в том, что я что-то там путаю.

Добавить в его речь немного агрессии, и его фразы сочлись бы за нападение. Но он играл, играл превосходно, не выражал ни одной эмоции. И от этого по спине рыцаря пробегали мурашки.

– Скажите, сир Гарон, - продолжал Йозеф.
– Вы доверяете кому-то?

– Нет, - отрезал мужчина. Он вновь провел пятерней по жестким темным волосам, чтобы убрать их назад.
– Я последний Эленстоун, многие желают мне смерти.

– Как думаете, почему?

– Наверно, потому что боятся, - пожал плечами он.
– Боятся, что я решу занять трон.

– Верно, - кивнул советник, - Вас боится даже Ричард. Не спрашивайте, как я это узнал.

– И не собирался.

– Но лишь потому, что Вы - единственный явный Эленстоун, - его слова, как нож, ударили в сердце рыцаря. О чем он? Неужели он знает?

– О чем Вы?
– Гарон хотел изобразить усмешку, но вышел лишь нелепый нервный смешок.

– Не пытайтесь играть со мной, - ухмылка на лице Йозефа была поистине опасной. Гарон хотел отступить на шаг, но не позволил себе подобной трусости. Он лишь прищурился и продолжил слушать монотонный голос советника.
– Я знаю больше, чем Вы сами. О Ваших детях, брате, сестре, племяннике...

– О племяннике и я знаю, - отрезал Гарон.
– Ромул сын моей сестры. Что тут удивительного?

– Чего Вы хотите?

– Что?

– Спрашиваю: чего Вы хотите?
– повторил Йозеф и сделал несколько шагов к трону. Он развел руками по воздуху.
– Вы проводите здесь свободное время, постоянно о чем-то думаете, глядя на трон. Не таите, не от меня.

Гарон не желал говорить. Отец учил его никому не доверять, и он не доверял. Никому и никогда. Всегда полагался на себя, и если привязывался к кому-то, кому-то открывался, то винил в этом лишь себя. И сейчас он ломался: рыцарь знал, что советник рано или поздно все

равно доберется до правды. Узнает от него самого или от своих шпионов, взгляд которого Гарон сейчас ощущал на себе. Кто-то следил за ними, но мужчина не мог понять кто и откуда.

Наконец, под пронзительным взглядом Йозефа Гарон сломался.

– Я не желал смерти семьи, когда покидал их. Это место напоминает мне о детстве, неужели это так плохо?
– Йозеф уже хотел вставить свою фразу, не дав рыцарю и досказать свою мысль. Гарон продолжил, будто бы не заметив приоткрытого рта советника.
– Я бы хотел, чтобы Эленстоун сидел на этом троне. Как было когда-то. Но не в моем лице. Мне не нужен трон, не нужна корона. Мне нужна лишь уверенность, что некогда славное королевство вновь обретет справедливого правителя.

– По-вашему, Ричард не справедливый правитель?

Но этот вопрос показался Гарону слишком провокационным. Он сделал шаг к мужчине и навис над ним высокой темной фигурой. Изучил его мелкие, глубоко посаженные глаза, попытался найти во взгляде хоть какую-то эмоцию, кроме притворного спокойствия. Тщетно.

– Так Ваши шпионы узнают, что из несчастных гражданских плохо отозвался о короле?
– предположил Гарон. В его голосе звучали нотки угрозы и раздражения.
– Заговариваете им зубы, распутываете язык, а затем доносите королю?

– Я лишь выполняю свою работу, - с едва заметной улыбкой проговорил Йозеф, - и Вам советую делать то же самое, а не любоваться холодным камнем.

Гарону надоел этот разговор. Он поспешил удалиться.

– Благодарю Вас за советы и за столь приятный разговор, - с сарказмом в голосе бросил мужчина.

Но его слова не стали последними.

– Будьте уверены: Эленстоуны еще принесут справедливость в это королевство, - произнес ему в след советник.

Гарон остановился около двери.

– Благодарю и за уверенность, - кивнул рыцарь и с этими словами покинул тронный зал. Последнее слово, как бы оно не было, всегда должно оставаться за ним. У всех свои принципы.

После полудня Гарон был в своих покоях. Его палата никак не отличалась от комнат придворных людей, которые круглые сутки находились в крепости. Серые стены, кровать, заправленная меховым одеялом, небольшой письменный стол, шкаф и окно с видом на главную площадь. Никаких изяществ.

Стоило Гарону стянуть с себя рубашку, как раздался громкий стук в дверь.

– Сир Гарон, это Долан, - раздался голос воспитанника короля из коридоров.

Рыцарь натянул на себя новую чистую рубаху и позволил юноше войти.

– Король уже вернулся?
– спросил Гарон, запустив руки в рукава стеганой куртки.

– Нет, я прибыл в замок раньше, - ответил юноша, но, заметив вопросительный взгляд рыцаря, дополнил: - У меня назначена, кхм, встреча. С девушкой. Поэтому я и покинул братьев раньше.

Гарон улыбнулся и кивнул.

– Но должно быть, ты пришел ко мне не для того, чтобы о свидании говорить.