Затишье перед Бурей

Корбут А. Т.

Хэммингс сидел за столом, стараясь всеми силами скрывать перевязанную руку. Было несложно, ведь аппетита у него не было. Присутствие на ужине было обязательным для принца, хотя сегодня ему вовсе не хотелось идти в это место. Он знал, что увидит герцогиню.

Но гостьи за ужином не было.

Исподлобья юноша рассматривал всех, кто сидел напротив него. Мать и отец рядом, но не разговаривали. Между детьми тоже было напряжение. Кажется, все понимали, что происходит.

Ромул недовольно ковырял еду вилкой и лишь два раза положил кусочек мяса на

язык. Он больше пил. Но Хэммингс не мог долго смотреть на старшего брата, уж слишком он похож на молодого короля.

Тогда юноша перевел взгляд на Рейс. Принцесса вела себя достойно, как леди. Каждый раз, когда ее что-то печалило, или она болела, или была расстроена, за столом она не показывала этого. Иногда принц даже завидовал тому, как она могла скрывать свою вторую жизнь. Ведь он всю свою жизнь был открыт и доступен, как книга. Его легко прочитать, легко раскусить. Наверно, его способность таить секреты покрывает неспособность скрывать чувства.

Долан как всегда самодовольно улыбался. И даже как-то странно переглядывался с герцогиней. Он ел, пил, как будто ничего и не случалось. Но, если подумать, о чем ему беспокоиться? Ричард не его отец, Азура не его мать. Хэммо, бывало, сомневался, любит ли Долан этих людей и это место.

Лукас скакал на стуле, выпрашивал десерт. И успокоился только тогда, когда отец обратил на него внимание и велел слугам подать десерт его младшему сыну. И такого никогда в жизни Хэммо не было. Ричард любил Лукаса так, как никогда не любил юношу. Может, потому, что тот родился как раз в тот год, как умер первенец короля?

Ромул выглядел так, как будто вот-вот взорвется. И когда в очередной раз Ричард потянулся к уху герцогини, кронпринц не выдержал.

– Может, хватит?
– он поднялся со своего места. От удара кулаков об стол задребезжала посуда.
– Только все пошло на лад, как приехала герцогиня, и ты будто не замечаешь нас!

– Ромул, - произнес Ричард холодно.

– Что?
– еще больше вспылил принц. Он поджал губы, подбородок дрожал от злости.
– Неужели ты не понимаешь, что твоей жене может быть обидно?..

– Не стоит, Ромул, - тихо произнесла Азура.

Ромул поднял руку, веля ей не встревать.

– А о детях ты подумал? Ладно я, ладно Долан, он вообще тебе не сын. Но Хэммо, Рейси, Лукас? Ты думаешь, им приятно смотреть на то, как ссорятся родители? Как отец изменяет матери с другой?

– Довольно, - ударил кулаком по столу король.

Ромул прожигал Ричарда взглядом. А мужчина смотрел на своего сына холодных равнодушным взглядом, хмуро сведя брови. Кронпринц хмыкнул и вышел из-за стола.

– Сядь на свое место, - приказал король.

– Я наелся, - отрезал Ромул.
– Сыт по горло этим дерьмом.

Хэммингс незамедлительно последовал примеру старшего брата и ушел из обеденного зала, так и не притронувшись к еде.

Уже две недели Хэммингс не видел, чтобы Мелисса колдовала. И даже сейчас, когда она могла залечить его раны на кулаке магией, девушка предпочла воспользоваться простыми

средствами. Телос, придворный лекарь, был приветлив всем, и частенько в детстве обрабатывал содранные коленки принца после очередного падения. И сейчас он позволил юноше и девушке заняться перевязкой.

Хэммингс мало что скрывал от Мелиссы, и каждый вечер рассказывал, как прошел день и что его беспокоило. Но сейчас он хмуро молчал, отводя взгляд каждый раз, как встречался с ее синими глазами. Ему не хотелось говорить ни о видении в шаре, не об измене отца, ни тем более, о возможном возвращении первенца короля.

– И на что же ты так рассердился, что ударил по зеркалу?
– с робкой улыбкой произнесла Мелисса.

– Не хочу об этом говорить, - буркнул принц.

– Как пожелаешь.

Девушка не настаивала. Понимала, что она лишь служанка. И то, что она может говорить с ним, что сейчас перевязывает его руку - уже великая честь.

Но ведь принцу хотелось рассказать ей все. Поделиться и, может быть, получить совет, как в случае с вестью о посвящении в рыцари ордена. Но то, что сейчас таилось в его душе - не должно было выйти за пределы его разума. Он знал, что его ждут большие проблемы, если отец узнает, что он проник в покои гостьи, что видел то, что нельзя было видеть.

Мелисса бережно перевязала руку, и в конце, когда завязала концы бинта бантиком, поцеловала его прямо в замотанные костяшки.

Румянец на щеках юноши заставил ее улыбнуться. И Хэммингс улыбнулся в ответ.

Ему нравилось проводить время с Мелиссой. Ему нравилось, когда девушка прикасалась к нему. Нравилось, когда она улыбалась ему. Да и не ему. Просто Хэммо нравилось смотреть на то, как она счастлива. Ведь в эти моменты Мелисса похожа на такое ясное солнце, которого так давно не хватает в жизни принца.

За последнее время его небо затянуло грозовыми свинцовыми тучами. И только она могла очистить его. Одним своим присутствием, одним своим добрым словом. Пусть и на минуту или пару часов. Главное, что на темном небе появляются лучи солнца.

– Твоя мама сказала, что ты беспокоишься обо мне, - проговорила девушка, играючи убирая выбившуюся прядь волос юноши с лица.

– Ты говорила с моей мамой?
– изумился принц.

– Да, - кивнула она. И только через пару секунд молчания добавила: - Я тоже беспокоюсь о тебе.

Джохан V

Путь привел их к хижине в лесу, не путевой, полуразваленной, заросшей мхом. Вокруг не было ничего живого, ни души. Она стояла посреди болот, деревьев. Но даже мух не было рядом. От дома несло смертью за несколько метров. И было боязно даже подходить к нему.

Они укрылись за высоким камнем и, чуть выглядывая оттуда, осматривали возможные входы. Был всего один - главный. Окна были забиты, через них не пробраться. Но хижина выглядела мертвой, будто там никого никогда и не было. Может, они ошиблись? Может, не так прочитали карту?