Завещание Холкрофта

Ладлэм Роберт

– Вы хотите сказать, что не слышали ни о том ни о другом?

– Я слышал об ОДЕССЕ, но ничего не знаю о… «Возмездии»… или как вы там это называете.

– ОДЕССА и «Возмездие». Наемники и убийцы. Преследователи детей.

– Преследователи детей? – Ноэль покачал головой. – Вам следует пояснить, потому что у меня нет даже смутного представления о том, о чем вы говорите.

Старик снова посмотрел на Хелден. Что значили их взгляды, Холкрофт не понял, но Полковник повернулся к нему, буравя глазами, будто изучая опытного лжеца и пытаясь отыскать признаки обмана.

– Я задам

вам откровенный вопрос. Вы – один из тех, кто разыскивает детей нацистов? Кто повсюду преследует их, убивая из мести за преступления, которые они никогда не совершали; наказывая невинных в назидание другим? Или заставляя их присоединяться к вам. Угрожая им документами, рисующими их родителей монстрами, угрожая выставить их отпрысками психопатов и убийц, если они отказываются быть завербованными; разрушая их жизнь во имя вашей безумной идеи? Это люди, которые ищут детей, мистер Холкрофт. Вы – один из них?

Ноэль облегченно закрыл глаза.

– Я не могу вам передать, до какой степени вы ошибаетесь. Не могу вам сказать ничего большего, но вы настолько заблуждаетесь, что это просто невероятно.

– Нам нужны доказательства.

– Можете не сомневаться. Я не причастен к таким делам. И никогда не слышал о подобном раньше. Эти люди просто больны.

– Да, они больны, – согласился Полковник. – Поймите меня правильно. Мстители нашего времени разыскивают действительных монстров, избежавших наказания преступников, которые продолжают смеяться над Нюрнбергом, и тут нам нечего возразить. Это другое дело. Но преследование детей должно быть прекращено.

Ноэль повернулся к Хелден:

– Это и есть то, от чего вы бежали? Спустя столько лет они все еще охотятся за вами?

Ответил старик:

– Акты насилия происходят каждый день. Повсюду.

– Так почему же об этом мало кому известно? – возмутился Холкрофт. – Почему об этом молчат газеты? Почему все эти факты замалчиваются?

– Думаете… всем, как вы сказали, есть до этого дело? – спросил Полковник. – До детей нацистов?

– Господи, они же были совсем детьми. – Ноэль снова взглянул на Хелден. – Неужели то, чему я был свидетелем, имеет к этому отношение? Вы должны защищать друг друга? Это приняло такие масштабы?

– Нас называют детьми Проклятых, – просто сказала дочь фон Тибольта. – Мы прокляты без вины.

– Я не понимаю этого, – протестующе сказал Холкрофт.

– Важно не это. – Старый солдат снова медленно поднялся, пытаясь, как подумал Холкрофт, встать во весь свой прежний внушительный рост. – Важно то, что мы убедились, что вы не принадлежите ни к кому из них. Ты удовлетворена, Хелден?

– Да.

– Мне ничего больше не следует знать?

Женщина покачала головой.

– Я удовлетворена, – повторила она.

– Тогда и я тоже. – Полковник протянул руку Ноэлю. – Спасибо, что пришли. Как вам объяснит Хелден, о моем существовании не очень широко известно; и нам бы не хотелось огласки. Мы будем признательны вам за конфиденциальность.

Холкрофт пожал протянутую руку, удивившись крепкому рукопожатию старика.

– Я тоже хотел бы на это рассчитывать.

– Я даю вам свое слово.

– В таком случае я тоже, – сказал Ноэль.

Глава 16

Они

ехали в молчании, прорезая темноту светом фар. Холкрофт был за рулем, Хелден – на переднем сиденье, рядом с ним, кивками указывая повороты. Прекратились вскрики и грубые команды, рявкающие над ухом в последнюю минуту. Хелден выглядела такой же измученной событиями ночи, как и он. Но ночь еще не кончилась, и им было необходимо поговорить.

– Неужели это было ему так нужно, – спросил он. – Так важно меня видеть?

– Очень. Он должен был убедиться, что вы не связаны с ОДЕССОЙ или «Возмездием».

– Что все-таки они собой представляют? Он говорил так, как будто я должен знать, но я понятия об этом не имею. Я действительно его не понял.

– Это две экстремистские организации, заклятые враги друг друга. Обе фанатичные, и обе охотятся за нами.

– Вами?

– Детьми лидеров партии. Где бы мы ни находились, куда бы нас ни занесло.

– Почему?

– ОДЕССА стремится возродить нацистскую партию. Ее сторонники есть повсюду.

– Серьезно? Они реально существуют?

– Абсолютно реально, и это серьезно. ОДЕССА использует для вербовки все: от шантажа до физических методов. Это гангстеры.

– А эта… «Возмездие»?

– Эта организация возникла первоначально как общество, созданное уцелевшими узниками концлагерей. Они охотились за садистами и убийцами, тысячи которых никогда не были преданы суду.

– Это что – еврейская организация?

– Там есть евреи, но их сейчас меньшинство. Израильтяне организовали собственные группы и управляют ими из Тель-Авива и Хайфы. В этой организации в основном коммунисты. Многие думают, что там заправляет КГБ. Другие считают, что туда устремились революционеры из «третьего мира». «Возмездие», о котором говорилось изначально, превратилось в нечто другое. Это – прибежище террористов.

– Но почему они преследуют вас?

Хелден взглянула на него.

– Чтобы нас завербовать. Среди нас тоже есть революционеры. Они втянуты в «Возмездие». А к тем из нас, кто не хочет быть завербованным, применяется самая суровая тактика. Мы служим козлами отпущения. Фашисты, которых они уничтожают. Они используют наши имена, а часто и трупы, чтобы показать людям, что нацизм жив. Они мало чем отличаются от ОДЕССЫ. Их девиз: «Завербуй или убей!»

– Это безумие, – сказал Ноэль.

– Безумие, – согласилась Хелден, – но реальное, а мы молчим. Не хотим привлекать к себе внимания. Да и кому это интересно? Мы – дети нацистов.

– ОДЕССА, «Возмездие»… Никто из моих знакомых ничего не знает о них.

– Ни у кого из них нет причин для этого.

– Кто такой Полковник?

– Замечательный человек, который обречен скрываться до конца своих дней, потому что у него есть совесть.

– Что это значит?

– Он был членом Высшего командования и свидетелем ужасов. Но понимал, что сопротивляться бесполезно: другие пытались и были уничтожены. Вместо этого он остался на своем месте и, используя положение, отдавал контрприказы, сохранив тем самым много жизней, одному богу известно сколько.