Завоеватели
Шрифт:
место лагеря для Пизарро. Лагерь решили устроить на
небольшом острове Гальо. Он находился так далеко . от
берега, что индейцы, не имевшие больших лодок, не
могли до него добраться. Но всякий понимал, что жить
там будет трудно и мучительно. Пронизывающая сырость,
вечные дожди, отсутствие пещер и прикрытий, скудость
растительности сулили лихорадку и голод.Среди солдат'
начался ропот. «Этот проклятый клочок земли станет на-
шим
своем. Расположиться на берегу было слишком опасно, а
ехать обратно в Панаму - значило оттянуть экспедицию
на многие месяцы, а может, и годы.
С помощью преданных ему солдат дисциплину уда-
лось восстановить. Тем не менее недовольство не утихало.
Накануне отплытия Альмагро к кипе хлопка, полученной
от туземцев и предназначенной в подарок жене губерна-
тора, незаметно подкрался человек и в самую середину
сунул записку. Записка была обращена к губернатору. В
ней описывались невыносимые страдания, которые грозят
оставшимся, и заканчивалась она злобными словами: «На-
ши капитаны - хозяева скотобойни: один пригоняет
в нее быков, другой режет их. К вам, сеньор губернатор,
едет гуртовщик, здесь остается резник». Под запиской
стояло несколько подписей. Дорого бы дали вожди за то,
чтобы перехватить это послание, чуть не погубившее
все их планы!
Альмагро уехал. Вскоре после его отъезда Пизарро
отослал на оставшемся корабле наиболее строптивых и с
небольшим числом верных соратников коротал, как умел
медленно тянувшиеся дни. Оправдались самые худшие
ожидания: наступило зимнее время, а в эту пору под тро-
пиками дождь льет, почти не переставая. Платье гнило,
рубашки, пропитанные потом и водой, прилипали к телу
и ни на минуту не просыхали. Припасы испортились, и
питаться приходилось крабами да ракушками. Многие
лежали в лихорадке. Наконец на горизонте показались
два корабля. Люди спасены, успех экспедиции обеспечен,
неизвестная империя почти завоевана!
Напрасные надежды! Вместо Альмагро на берег сошел
незнакомый капитан и передал приказ губернатора: не-
медленно садиться на корабли и возвращаться в Панаму.
Пора бросить бредни, стоившие жизни десяткам людей!
Пизарро был ошеломлен. Через несколько минут он уз-
нал, в чем дело: засунутая в кипу хлопка записка дошла
до губернатора, отосланные Пизарро недовольные под-
твердили слова жалобщиков, панамские власти разгнева-
лись и решили раз навсегда отвадить безумцев от сума-
сбродных мечтаний. Итак, вместо
необозримой империи - вонючая тюрьма, удел всякого
неудачника. Что мог Пизарро противопоставить приказу
колониального властителя? Ничего, кроме собственной
воли. Это единственное, что еще можно было бросить на
весы судьбы.
Ночью Пизарро не спал. Он ходил по берегу и думал.
Никогда в жизни не представится больше такого случая.
Ехать в Панаму - значит, начинать все сначала. Да и на-
чинать тогда не стоит - кто же станет слушать пятиде-
сятилетнего неудачника? А что же можно еще сделать?
Остаться! Альмагро, де-Люке и Эспиноса приложат тогда
все усилия, чтобы снарядить экспедицию, хотя бы только
для того, чтобы спасти упрямцев. Они будут приставать
к губернатору. Они скажут, что позорно оставлять това-
рищей на верную гибель Де-Люке пойдет к епископу и
постарается разжалобить его. Он расскажет о сотнях ты-
сяч туземцев, которых Пизарро со своими воинами обра-
тит в несколько месяцев в христианскую веру. Да и мало
ли что он еще наговорит - ведь язык у него работает,
как хорошая мельница. И, может быть, в конце концов
губернатор сменит гнев на милость.
Ну, а если ничто не подействует? Если оставшихся
бросят? Ну что же, тогда они погибнут. Но ведь и в Па-
наме они погибнут. Так не все ли равно, где сложить ко-
сти - на панамском кладбище или на острове Гальо?
Наступило утро. Матросы и солдаты встали рано, со-
брались кучками, с нетерпением ждали, что скажет на-
чальник. Вот появился и он, мрачный, худой, с глубоко
впавшими, лихорадочно горящими глазами. Его обступи-
ли. На песке он провел мечом линию от востока к западу
и произнес всего несколько слов:
– К югу от этой линии, друзья, находятся труды,
страдания, голод, смерть, к северу от нее - спокойная
жизнь, к югу лежит Перу с его сокровищами, к северу -
Панама с ее нищетой. Выбирайте то, что подобает храб-
рому кастильцу. Что до меня, то я иду на юг.
С этими словами Пизарро перешел через линию. Со-
бравшиеся молчали. Через минуту от толпы отделился
кормчий Руис, за ним Педро де-Кандиа, потом еще один-
надцать человек и направились к Пизарро. Эти четыр-
надцать человек останутся здесь. Для них возврата
нет. Впереди для них одно из двух - или Перу, или
смерть.
Командир кораблей возмутился. Он отказался предо-
ставить Пизарро корабль.