Зайти и выйти
Шрифт:
– «Шелест» здесь?
– Не, - ответили ему. – Дома гасится.
– Ангар ночью охраняете? – спросил Трофимов, подойдя вплотную.
– От кого? – спросили в ответ.
– Ну, мало ли, - усмехнулся Юра. – Укроп приползёт…
– Да они по ночам не ползают, - ответили ему.
– Да как знать, - усомнился Юра, и более ни слова не говоря, прошёл в ангар.
Никто не препятствовал.
– Жорж! – Трофимов постучал кулаком по двери кабины «капсулы».
Появилось заспанное лицо водителя.
– Ужинал?
– Так точно, товарищ майор, - водитель открыл дверь и спрыгнул
– Смотри, завтра нужно будет найти в деревне место, поближе к нашему дому… - Юра увидел удивление в глазах подчинённого, и понял, что тот, просидев весь день в машине, ничего не знает, что происходило с остальной группой, и конечно, не знает о «вселении в дом». – Мы тут дом облюбовали. Нужно будет поближе к нему найти место, где можно было бы ставить КамАЗ. Ночуешь здесь, завтра с утра кто-нибудь за тобой придёт и проведёт – покажет куда ехать. Яволь?
– Так точно, товарищ майор! – кивнул Жорж.
– Спишь здесь, но чутко. При обстреле сиди в машине. Если прилетит в ангар, выезжаешь за ворота фермы, там налево и ещё раз налево, потом метров четыреста прямо, паркуйся к обочине, выключай все огни и стой. Мы увидим – подойдём. Там не далеко, - проинструктировал майор.
– Понял, - кивнул водитель.
– Ну, тогда спокойной ночи, - пожелал Трофимов.
Забрав спальники на себя и оставшихся в доме, Трофимов и Романов вернулись на «базу». Ларина и Ганжу Юра назначил на охрану и оборону – кто-то должен был бодрствовать в течение всей ночи. Быстро прикинули варианты обороны дома и прорыва в случае окружения. Вскоре Трофимов завернулся в спальный мешок и закрыл глаза. Фактически это была его первая ночь на войне. Линия фронта находилась в каких-то пяти километрах к северу – всего лишь час ходьбы. Или десять минут езды на БМП.
Пока что война не вызывала у него запредельных переживаний – миномётный обстрел он перенёс, на удивление, очень спокойно, и даже весело, вспомнив, как с лейтенантом перепрыгивал через небольшой забор. Стрельба по людям, копошащимся где-то вдали, тоже не вызвала никаких потрясений, при том, что по сути это было ужасное действие, в котором одни люди безнаказанно убили других людей. Усталость быстро подавила все размышления на этот счёт, и он неожиданно быстро уснул.
***
На следующий день на прежней позиции в Трудовом организовали пост наблюдения, решив в течение дня и следующей ночи вести только наблюдение, накапливая понимание того, что происходит на переднем крае со стороны противника. Оставив на посту Ларина и Ганжу, Трофимов с Романовым, прихватив с собой Свиридова, направились в окопы передового дозора.
Чтобы дойти туда, некоторое время пришлось идти по кустарнику, который хорошо скрывал идущих от наземных наблюдателей, но не гарантировал укрытия от воздушного наблюдения. Пересекая открытые места, Юра невольно думал о том, что будь на той стороне хороший снайпер, их бы уже давно всех здесь убили.
– Обычно они стреляют из АГС со второй лесополки, - пояснил Григорий. – От наших передовых окопов до неё около километра. Там у них основная оборона выстроена, похоже. А где миномёты находятся, я вообще не понимаю. «Птичек» своих у меня нет, бригадная разведка все «Элероны» уже потеряла,
– А твои миномётчики как работают? – спросил Юра, вспомнив, что в одном из дворов видел миномётный расчёт.
– В белый свет, - пояснил лейтенант. – Мы противника не видим, так как он нас видит. Как-то вечером мы засекли вспышку выстрела укропского миномёта, посчитали секунды, пока звук до нас дошёл – получили расстояние. Направление нам известно. По карте посмотрели – получается, где-то за селом Золотой Сад, пять километров отсюда. Вот миномётчики и стреляют туда. Мы верим, что позиция врага – там.
– Я удивлён и раздосадован, - сказал Трофимов.
– Товарищ майор, - Свиридов посмотрел на собеседника. – Вы удивлены, а мы с этим пытаемся жить…
– Потери большие? – спросил Трофимов.
– За последнюю неделю три двухсотых, шесть трёхсотых и пять пятисотых. Все погибшие и половина раненых – это результат прилёта мины в дом, где люди отдыхали. Ну, а так, обычно, люди получают ранения от огня АГС и миномётов. Бывает, гибнут. Но это в основном от того, что не налажена эвакуация. Не довозят их до врачебной помощи. Нормальной медицины ни у кого нет. Жгуты все рвутся, так как старые. Перевязочные пакеты восьмидесятых годов. Хорошо, хоть промедол есть – умирать не больно.
За разговорами они прошли по линии окопов, которая местами переходила в жалкое подобие траншеи, и приходилось идти сильно пригнувшись.
– Могли бы маску здесь из веток и маскировочной сетки поставить, - заметил Юра. – Если копать лень.
– Сетки нет, а копать некому, - парировал Григорий. – Да и здесь у меня, считай, передовой дозор. Основная линия обороны, всё же, по северной окраине села проходит, опираясь на огневые точки в подвалах домов.
Остановившись в одном месте, Трофимов несколько минут в бинокль рассматривал вражеские позиции, потом передал прибор Романову:
– Макс, смотри, пулемётное гнездо, похоже.
– Где? – Свиридов тоже проявил интерес.
– Просвет в деревьях, право два пальца, - указал Трофимов.
– Да, там пулемёт, - подтвердил лейтенант.
– Почему не уничтожаете?
– Он нам не мешает, - Свиридов махнул рукой.
– Вы тут скоро брататься с хохлами начнёте, - усмехнулся Юра.
– Мы тут живём с ними по принципу «не буди лиха», - ответил Григорий.
– Ну, они же вас бьют, - сказал Трофимов.
– Да, это так, - отмахнулся лейтенант. – Если их разозлить, они могут такой обстрел устроить – мама не горюй!
– Вы как-то неправильно воюете, - сказал Юра и повернулся к Романову: - Старшина, дай СВД.
Юра установил винтовку на сошки, принял для стрельбы устойчивое положение и посмотрел в прицел. Хорошо видимая огневая точка была пустой. В секторе обстрела, вырытом в бруствере, торчал ствол пулемёта ПК, но признаков присутствия человека видно не было.
– Метров пятьсот, - сказал Романов, рассматривая позицию в бинокль.
– Ага, - ответил Юра. – Примерно…
Выставив маховик прицела на пять, Трофимов продолжил вести наблюдение. Минут через пять старшина обнаружил движение на правом фланге вражеских позиций, ближе к дамбе водохранилища. Здесь лесополоса уступом проходила метров на сто ближе.