Зайти и выйти

Суконкин Алексей

– Давно, - улыбнулся Георгий. – Ещё с прошлого ужина.

– Подавай на стол! – распорядился Трофимов.

Сняв с себя броню и снаряжение, снайпера сели за стол, куда Жорж водрузил казан с пловом. После завтрака Трофимов предложил днём отоспаться, а ночью, разделившись на группы, продолжить наблюдение и одновременно с этим попробовать пострелять с позиции передового дозора из СВД с ночным прицелом и тактическим глушителем. Предложение было одобрено абсолютным большинством голосов подчинённых, узревших в этом не только интересную боевую работу, но и совершенно осязаемый

дневной отдых, «внезапно» свалившийся на «хрупкие плечи» снайперов.

Юра сходил к «капсуле» и оценил маскировку, оставшись довольным работой водителя, который для закрытия машины от лишних глаз, использовал не только штатные маскировочные сети, но и подручные материалы.

В принципе, пострелять можно было сегодня днём из «Манлихера», имеющего дальность действительного огня сильно больше километра, но совершенно очевидным было и то, что днём, после таких потерь, противник затаится, и более не будет вести себя так беспечно. А ночного прицела на австрийскую винтовку в распоряжении группы снайперов не было. Стрелять же ночью из АСВКМ Трофимов опасался, так как вспышка выстрела была почти как орудийная – едва ли меньше, чем вспышка выстрела 30-мм автоматической пушки. А вот СВД с банкой тактического глушителя позволяла скрыть пламя почти полностью, за исключением буквально нескольких искр, обнаружить которые было сложно, а если при этом попросить пехоту в стороне пострелять из автомата, то и вовсе невозможно.

В общем, решение созрело, и его нужно было только реализовать.

День прошёл во сне и беззаботности. Трофимов пару часов занимался теорией снайперской работы с Романовым, внимательно выслушивая опытного снайпера, закончившего школу снайперов в Подмосковье. Повышая свои знания, Юра вступал с Максимом в концептуальные споры и обсуждения, наслаждаясь даже самим фактом имеющихся у подчинённого специальных знаний в области внешней и внутренней баллистики, метеорологии, оптике, тактике боевого применения снайперов, чего Трофимов не мог предположить увидеть в армии ещё какие-то десять лет назад.

Казан с пловом был постепенно съеден временами просыпающимися бренными телами, и водителя в итоге склонили к приготовлению ещё одного плова, хотя тот настаивал на макаронах с тушёнкой. Когда второй казан с пловом был готов, пришло время ужина, а там уже нужно было собираться в путь.

Шли практически налегке, так как тяжелое вооружение с собой не брали. По опыту прошедших дней, даже не стали брать рюкзаки со всякими нужными вещами, ограничившись лишь одним, который нёс самый здоровый – Максим Романов.

Пока двигались по тёмной дороге, рассуждали о возможности наступления ВСУ на этом участке, и после долгих споров пришли к выводу, что большое наступление здесь невозможно – так как заболоченное русло реки не позволило бы пройти технике, а дорога, идущая по дамбе, были пристреляна несколькими БМП и БТР, замаскированными в постройках, да расчётом ПТУР, который приступил бы к пускам ракет, едва ли бы вражеская техника отошла от Золотого Сада.

За разговорами пришли в Трудовое. Старшина и Антон Ларин ушли на наблюдательный пост, где на треногу установили тепловизионный

прицел от АСВКМ, а Трофимов, прихватив сержанта из роты Свиридова, вместе с Ганжой направился к передовому дозору.

По кустам шли молча, и лишь метров за сто перед окопами, сержант негромко позвал дозорных. Ему не ответили.

– Всегда так? – спросил Трофимов, подозревая, что ответ будет отрицательный, так как если бы этот вопрос сержанту задал сержант, то надеяться на правду было можно, но если вопрос был задан со стороны старшего офицера, ответ всегда должен был соответствовать установленному порядку, даже если бы порядок был совершенно развален.

– Первый раз, - ожидаемо ответил сержант. – Как нарочно.

Когда они подошли к нескольким одиночным окопам передового дозора (копать соединяющую траншею здесь никто не собирался), Трофимов услышал слева звуки идущих через кусты людей и попросил сержанта опознать их, на что тот беззаботно махнул рукой.

Успокоившись, Юра подумал, что, наверное, слишком перестраховывается в своих мыслях об украинских диверсантах, которые могли бы зайти на позиции передового дозора, и так дерзко двигаться навстречу. Однако, на всякий случай он снял с плеча винтовку, и тихо отвёл затворную раму, загоняя патрон в ствол. Сержант и Ганжа в это время отстали чуть сзади, метрах в двадцати, задержавшись возле одного из окопов. Когда до шороха в кустах оставалось совсем немного, Юра поднял ВСС, направляя её на звук.

– Кто здесь? – спросил Трофимов.

– Да мы это, Сань, - из темноты вышел человек.

– А где старший? – спросил Юра.

– Там, на левом… - ответил боец. – Там возня какая-то была, он ушёл посмотреть. А вы что?

– Да вот, - Юра чуть обернулся назад. – Пришли поработать.

– А, ясно. Пойду, старшего найду, - боец развернулся, и двинулся в обратную сторону.

Спустя несколько секунд уже ничего не напоминало о его присутствии. Трофимов оставался стоять, пока в него не уткнулся Тимур.

– Командир, ты чего? – Ганжа посмотрел на вскинутую бесшумную винтовку. – Кого стрелять собрался?

– Где сержант? – Юра обернулся.

– Я здесь, - в темноте обозначился командир мотострелкового отделения. – Где эти лентяи…

– Что-то мне здесь не нравится, - сказал Трофимов.

– Где он? – спросил сержант и, повысив голос, позвал в темноту: - Ларец, ты где?

Вдруг Юра ухватил обоих за рукава и потянул вниз, прошипев:

– Ложись…

Легли.

– Не нравится мне это, - повторил Юра. – Лежите!

– Да здесь я, - донеслось из темноты – буквально совсем рядом.

Трофимов включил прицел – он будет прогреваться несколько секунд.

– Иди сюда, - потребовал сержант.

В темноте послышались удаляющиеся шаги.

– Походу дозор ваш уже всё, - наконец-то Юра смог сформулировать страшную мысль.

Он почувствовал, как мгновенно вспотели ладони. Нужно было что-то делать, что-то предпринимать, но пока было не ясно вообще ничего.

Юра посмотрел в прицел. Метрах в ста впереди он увидел четыре пригнувшиеся фигуры, уходящие вдоль лесополосы.