Зайти и выйти

Суконкин Алексей

– Товарищ майор, смотрите…

Трофимов сместился влево, чтобы повернуть ствол вправо и увидел человека, машущего лопатой.

– Край непуганых идиотов, - выразил он своё мнение.

– Командир, там ещё двое есть, они в кустах сидят, - подсказал Романов.

– Наблюдатели?

– Нет, похоже, такие же землекопы.

– Мы вчера примерно в этом же месте, плюс-минус сто метров, убили трёх человек, - сказал Трофимов. – А эти копают, как ни в чём не бывало. Или я – дурак, или лыжи по асфальту не едут.

– Мы их не трогали, - признался

Григорий. – Они не привыкли к такому. Наверное, посчитали вчерашний расстрел за случайность.

Банка, установленная на стволе винтовки, гарантировала невозможность обнаружения огневой позиции по звуку выстрела, а увидеть его не могли, так как Трофимов расположился перед жиденькими кустами.

– Наблюдай, - предложил Юра.

В голове вспыхнул азарт охотника – давно уже неведомое им лично чувство. Когда вчера старшина расправлялся с украинскими солдатами, Трофимов, конечно, чувствовал приступ адреналина в ожидании результатов стрельбы, но сейчас это чувство было кратно сильнее – ведь эту работу теперь делал он сам.

Ладони вспотели, и сердце молотило в груди с огромной скоростью. Нужно было расслабиться и немного успокоиться, но в любую секунду ситуация могла измениться, враг мог пропасть с поля зрения, и поэтому не следовало более медлить. Юра подвёл галку прицела в центр груди вражеского бойца и, затаив выдох, мягко потянул спуск.

Винтовка толкнула в плечо, ударив в глаз пороховыми газами, которые при стрельбе с тактическим глушителем летят кратно сильнее. Человек с лопатой согнулся пополам и упал.

– Как тихо, - удивился Свиридов.

– Цель, - сказал старшина. – Зацепил правую сторону груди, или в плечо.

Юра сместил винтовку в сторону и поймал в прицел одного из двоих курильщиков. Его он взял на галку с выносом в левую часть груди. Выстрел – и на земле оказался ещё один боец ВСУ.

– Цель, - Романов подтвердил попадание. – Третий уходит, командир.

Оставшийся вражеский боец припустил по позиции, пригнувшись и пропав с поля зрения.

– К пулемёту бежит, - предположил Григорий.

Юра переместился на своей позиции, и взял проём в бруствере, откуда торчал ствол пулемёта, на галку прицела. Затаил дыхание.

В этот момент ствол пулемёта дрогнул, и начал принимать горизонтальное положение, в просвет бруствера показалась голова пулемётчика. Более не раздумывая, Юра утопил спуск, и винтовка мягко отозвалась в плечо.

– Ушла вправо на две головы, - сообщил Романов.
– В бруствер. Ветра вроде нет…

В этот момент пулемётчик открыл огонь. Он стрелял в сторону южной оконечности дамбы.

Юра вынес прицел на две головы влево и выстрелил. Пулемётная очередь оборвалась, и ствол снова поднялся в небо. Голова исчезла.

– Товарищ майор, я такую стрельбу впервые вижу, - Свиридов выглядел радостным. – А теперь давайте валить отсюда. Они сейчас сюда начнут из миномёта крыть.

– Бежим, - согласился Трофимов. – Скажу честно, я тоже впервые вижу такую стрельбу. Первый раз в жизни сам стрелял по людям…

Втроём они, что было сил, бросились бежать,

однако, в броне делать это было не очень удобно, и буквально метров через двести уже остановились, чтобы отдышаться. Более молодой лейтенант проявлял лучший уровень физической натренированности.

– Надо быстрее, - Свиридов стал поторапливать остановившихся товарищей. – Сейчас крыть будут…

Однако, бежать сил уже не оставалось, и Трофимов, согнувшись, и уперев руками в колени, пытался надышаться, чтобы наполнить организм кислородом и снова обрести способность передвигаться. Он вдруг подумал, что никакой артиллерийский огонь сейчас не смог бы заставить его бежать – когда силы тебя оставили, они оставили тебя полностью.

Через несколько минут все трое наконец-то добрались до края села и завалились в окоп, в котором сидел дежурный пулемётчик. Боец вначале опешил, но увидев знакомое лицо лейтенанта, успокоился.

Со стороны врага раздался звук миномётного выстрела.

– Смотри, как работают, - сказал Юра. – Всего десять минут – и открытие огня. А мы так можем?

– Могли бы, - кивнул Григорий. – Если бы коптеры были.

Со временем взрывы стали смещаться к краю села, было очевидно, что работает не один миномёт, а несколько. Послышалось жужжание коптера – он пролетел где-то правее.

– Уходим в подвал, - предложил Свиридов, - не будем давать им шанс нас обнаружить.

В подвале находилось несколько человек. Здесь было темно и сыро. Люди негромко переговаривались, и Юра понял, что большая часть из десятка находящихся здесь – это местные жители – старики и старухи.

Когда обстрел закончился, Юра со старшиной забрались на крышу дома, где сидели Ларин и Ганжа.

– Товарищ майор, - Ларин пожал Трофимову руку: - Мы с удовольствием наблюдали за вашей работой. Особенно впечатлил выстрел по пулемётчику. Вы его словно ждали…

– Лейтенант подсказал, - улыбнулся Юра. – А дальше было делом техники. С первого раза не попал, но пулемётчик, стреляя очередями, этого понять не смог. И поплатился. Кстати, винтовка вправо кладёт, Макс – разберись. Ну, давайте, рассказывайте, что видели.

После обсуждения результатов наблюдения, Трофимов принял решение продолжить наблюдение ночью – с помощью имеющегося в группе тепловизионного прицела к АСВКМ, который позволял видеть метров на семьсот. Дальность, конечно, не позволяла стрелять с этой позиции по позициям врага, но хотя бы какую-то картинку происходящего получить было можно.

Юра был буквально окрылён тем результатом, который удалось достичь. В голову лезли оптимистические мысли о будущем мобильного отряда, и он утвердился во мнении, что курс выбран верный, и на будущее нужно развивать данное направление боевой работы, что бы в дальнейшем можно было наработанный опыт внедрить в других подразделениях. Трофимов ощущал даже чувство лёгкой эйфории, слагаемое из ощущения проявленной во время стрельбы боевой эффективности и познанного чувства безнаказанности – при отсутствии со стороны противника должного огневого воздействия.