Зайти и выйти

Суконкин Алексей

***

Жорж перегнал КамАЗ ближе к дому, где его поставили рядом с большим сараем, закрыв маскировочной сеткой. Так как обязанности водителя у него закончились, то тут же возникли обязанности повара. В машине имелся казан и газовая плитка, совместное использование которых порождало разнообразные блюда, из числа которых плов был самым желанными всеми участниками мобильного отряда.

Так же в машине был создан небольшой запас продуктов, купленных в магазинах: крупы, картошка, рыбные и мясные консервы, овощи. Имелся запас воды – две пластиковые ёмкости по 50 литров каждая. Вода оказалась

как нельзя кстати. Местные бойцы выяснили, что вода из колодцев посёлка нарушала работу кишечника, что наталкивало на мысль об их отравлении.

В общем, ужин он приготовил на славу, но к вечеру из Трудового так никто и не вернулся. Георгий, конечно, слышал вдали разрывы и предполагал, что там идёт или обстрел или бой, и вот эта неизвестность расстраивала больше всего. С темнотой пришёл холод, и водителю пришлось закутаться в одеяло – в таком виде он развалился в кресле, ожидая возвращения своих сослуживцев. Автомат стоял рядом, «капсула» - в полусотне метрах, через пару участков.

В темноте невольно прислушиваешься к каждому звуку. С улицы время от времени доносился шум машин, и даже случались сполохи света фар – по местным понятиям здесь был уже глубокий тыл, и как следствие – водители не утруждали себя ездой без фар. Иногда раздавались голоса, но где-то далеко – буквально на грани слуха. Со стороны Трудового бухнуло несколько взрывов.

Что с группой? Живы ли? Всё ли у них в норме, или требуется помощь? Может быть, следует уже нестись к ним на «капсуле», или они сами двигаются к дому? Ответов на эти вопросы у Жоржа не было.

На войне такое бывает – когда не только отдельный боец, но и большое подразделение, могут остаться без связи с командованием, без управления. Такая ситуация требует понимания, нужна ли здесь какая-то разумная инициатива, влекущая какие-либо активные действия, или нужно сохранять бездействие, что как раз может быть «планом действий» со стороны старшего командования. Это часто может случаться с батальонами и целыми полками, и ежедневно – с тысячами отдельных людей, находящимися на фронте.

Одно дело, если это происходит где-то в тыловых районах, и совсем другое – если на переднем крае. В тылу человек, или подразделение, попавшие в ситуацию отсутствия связи и управления, практически не рискуют жизнью и боеспособностью. А на «передке» всё выглядит совсем иначе: здесь каждый боец, будучи предоставленным самому себе, вправе думать, что командиры его «забыли», а сами отошли, и он вот-вот один на один встретится с врагом. Да что боец, в такую ситуацию могут попадать и целые коллективы, где случаются брожения мыслей по этому поводу, жаркие обсуждения создавшегося положения, критика в адрес командования и его «неправильных решений», случаются фантазии и домысливания различных слухов типа «нас бросили и предали», отчего образуется надуманный страх, способный порой превратиться в панику. Подчеркну – на совершенно пустом месте.

Отсутствие связи может быть по самым банальным причинам, и поэтому опытные воины и командиры чётко знают, что им нужно делать в непонятной ситуации, что позволяет сохранять управляемость подразделения и не подводить своей самодеятельностью вышестоящее командование: в неясной и неочевидной обстановке нужно всего лишь выполнять последнюю полученную команду.

Если же имеются объективные причины для принятия самостоятельного решения, например, когда ситуация совершенно

очевидно изменилась и тенденции к её ухудшению налицо – такое решение нужно принимать, взваливая на себя определённый груз ответственности. Но в любом случае это будет оправданно, ибо для врага деятельное подразделение всегда будет «крепким орешком», чем, если вы будете сидеть, сложа руки, упрощая врагу задачу по вашему разгрому.

В случае с водителем мобильного отряда, всё было проще некуда: Жорж должен был находиться в доме, готовить ужин и сохранять готовность к немедленному выезду. Чем он и занимался. Что, конечно, не снимало у него обязанностей переживать за судьбу боевых товарищей.

ГЛАВА 4

За час до рассвета люди оживились: обычно в это время на фронте происходит самое интересное. Практически все, подрагивая от холода, успели немного поспать, но дальше уже было не до сна. Штатный тепловизионный прицел на АСВКМ позволял вести наблюдение на несколько сотен метров с возможностью стрельбы, и немного дальше – уже без таковой возможности. Но, по крайней мере, можно было хотя бы что-то рассмотреть.

Примерно за полчаса до рассвета на вражеской стороне началось движение – вдоль лесополосы пошла цепочка людей – шесть человек. Они дошли до дамбы и повернули в сторону Золотого Сада, после чего постепенно растворились в утренних сумерках. Кроме них за всё время наблюдения никакого другого движения выявить не удалось.

– Возможно, ротация передового дозора, - предположил Трофимов.

– А где смена? – парировал Романов.

– В этом и вопрос, - сказал Юра. – Неужели они оставили позиции не прикрытыми?

– А чем они рискуют, командир? – усмехнулся старшина. – С нашей стороны наступление здесь точно не ожидается.

– В любом случае – оставлять окопы – это не есть хорошо. А вдруг мы туда зайдём и всё там заминируем? – задался вопросом Трофимов.

– А было бы неплохо так сделать, - подхватил идею старшина. – Средствами дистанционного минирования. Накрыть им там поле, «лепестками», например, они возвращаются и начинают подрываться…

– Фантазёр, - усмехнулся Юра. – Где мы возьмём «средства дистанционного минирования»?

Не придя ни к какому объяснению увиденному, решили наблюдение днём не вести, тем более, что, скорее всего, окопы действительно сейчас оставались пустыми. Пока окончательно не рассвело, выбрались из дома, и убедившись, что снаружи не раздаётся визг моторов коптеров, двинулись на выход из села.

Слева занимался рассвет, было холодно.

– Был бы хороший «тепляк», мы бы их всех сейчас сложили, - мечтательно сказал Романов. – Говорят, есть такие тепловизоры, где матрица во время включения охлаждается, и это повышает чувствительность прибора в несколько раз.

– Было бы здорово, - кивнул Юра. – Это есть, но «где-то». И поэтому, всё это – только слова, которыми делу не поможешь. И тем более, знаешь, сколько он стоит?

– Думаю, что сотни тысяч, - предположил Максим.

– Несколько миллионов, - сказал Юра. – С нашими зарплатами мы их никогда не увидим.

Снайпера повздыхали и замолчали. Когда вошли в дом, Жорж подскочил с кресла:

– У вас всё нормально? – заспанным голосом спросил он.

– Отлично, - кивнул Трофимов. – Завтрак готов?