Зайти и выйти
Шрифт:
– Походу работали оружием с ПБС, - сказал Юра. – У тебя дозор там всегда спит?
– Товарищ майор… - лейтенант состроил обиженное лицо. – Не наговаривайте.
– Я тебе конкретный вопрос задаю…
В темноте ночи Трофимов увидел, как испуган лейтенант. Очевидно, однообразие боевой жизни роты, хоть и приносящее порой потери от обстрелов, настолько расслабило личный состав, что даже командир сейчас не мог до конца поверить в произошедшее.
Миномётный обстрел закончился. Вражеские миномётчики не стали переносить огонь на передовые окопы окраины Трудового.
–
– При нормальной организации службы, - Юра придал своему голосу жёсткости, - ничего подобного произойти бы не могло. Дозор должен был их обнаружить и уничтожить.
– Это всё слова, - отмахнулся лейтенант. – Вы правы, конечно. Но в реальных условиях у меня не хватает людей на выставление всех постов, на смену дежурных подразделений, я полусотней людей решаю задачи батальона. Если бы я мог, я бы давно уже разорвался, чтобы быть и тут, и там, и вон там. Но я один. И людей у меня не много. А люди и отдыхать должны, и есть, и, простите, надобности свои естественные оправлять, и в бане мыться должны. Я вполне допускаю мысль, что там, в дозоре, они делили время, и спали по очереди.
– Или все сразу, - предположил Трофимов. – Иначе бы их вот так легко не перебили. Никто из них не успел выстрелить в ответ! Никто!
***
Утром в Трудовое прибыл майор Каренин из военной контрразведки. По своей службе он обеспечивал мотострелковую бригаду, и Юра был с ним давно знаком – пользуясь этим обстоятельством, Каренин попросил Трофимова прикрыть его работу на переднем крае.
Ночным наблюдением было установлено, что противник покинул позиции своего передового дозора, что исключало стрелковое противодействие, но не исключало воздействия вражеской артиллерии. Выполняя просьбу контрразведчика, Юра прошёл вместе с ним к позициям дозора, и пока тот осматривал тела погибших, изготовился для стрельбы. Десяток человек, выделенные Свиридовым, постепенно накопились в средней части позиции и ждали команды на начало работ по выносу убитых. Бойцы рассказывали анекдоты и ржали на всю округу.
– Ну-ка, заткнулись там! – крикнул Юра после слишком уж громкого взрыва смеха.
Если бы противник, как обычно, занимал соседнюю лесополосу, он совершенно точно услышал бы этот хохот.
После окрика смех стих, а Юра про себя подивился человеческой натуре: вот она, смерть рядом, погибли их боевые товарищи, в любой момент может погибнуть любой из них, но перегруженная страданиями человеческая психика отказывается скорбить и печалиться, находя для своего равновесия самые незначительные причины для смеха. Например, полагая смерть уснувших товарищей достаточно остроумной шуткой, способной рассмешить оставшихся в живых.
Однако, наступившая после окрика тишина всё больше походила на засаду, и в какой-то момент Юра поделился своими опасения с Карениным.
– Валентин, не нравится мне всё это…
– Мне тоже, - согласился контрразведчик.
Но у них были разные причины для беспокойства.
– Я нашёл всего два тела, - сообщил Каренин. – Один убит выстрелом в голову, другому
– В плен увели, - предположил Юра. – Мои наблюдатели видели уходящую группу в шесть-семь человек. Но я здесь другого опасаюсь. Они сейчас могут наблюдать за нами с коптера, и как только мы потащим тела назад – ударят миномётами.
– Что предлагаешь делать?
– А у нас есть варианты? Тела будем вытаскивать, только предупредим пацанов, что если начнётся обстрел, пусть бросают убитых и бегут врассыпную к укрытиям.
Осмотрев тело погибшего, Юра тоже предположил, что под ним заложены гранаты – в одном месте торчал запал УЗРГМ, но не было понятно, лежит ли это граната в кармане разгрузки и вставлена ли в неё чека, или же это подложенная диверсантами граната без чеки. Достав из своего подсумка эвакуационный фал, Юра карабином зацепил его за элементы снаряжения убитого и предложил отойти.
Каренин спрятался в соседнем окопе, Трофимов сдёрнул тело. Как и ожидалось, хлопнул запал гранаты, и пока горел замедлитель, Юра успел отскочить. Взрывом гранаты убитому оторвало ногу и посекло тело осколками.
– Забирайте, - крикнул Каренин.
Пехотинцы переложили тело на плащ-палатку и потащили в сторону Трудового. Со стороны противника раздались миномётные выстрелы.
– Прыгайте в окопы! – крикнул Трофимов.
Бросив тело убитого, бойцы вернулись в окопы. Мины начали падать в районе центра позиции.
– Кто увидит в небе коптер, сразу мне говорите! – крикнул Юра.
– Вижу, товарищ майор! – отозвался один из бойцов. – Над дамбой висит!
Трофимов осмотрел небо – упавшее зрение было уже не то, что раньше, но коптер увидеть он смог – тот неподвижно висел на высоте около ста метров с удалением метров сто пятьдесят. Пятым выстрелом из СВД он заставил коптер упасть на землю.
– Так, бойцы, сейчас огонь затихнет, хватаете тело и бегом в деревню! – крикнул Юра и повернулся к контрразведчику: - А мы пока второго сдёрнем.
Второе тело тоже оказалось с гранатой, и взрыв тоже изувечил останки погибшего бойца. Миномётный огонь действительно прекратился и люди, подхватив своих убитых товарищей, ускоренным шагом двинулись в сторону села. Юра и Валентин шли в замыкании.
– У нас была информация, что хохлы стали дерзко действовать на линии соприкосновения, - сказал Каренин. – В соседней бригаде они так же ночью зашли на пост наблюдения, одного убили, двоих забрали с собой. Действовали очень профессионально.
– Или дозор спал, - вставил Юра. – Как здесь.
– Одно другому не мешает, - парировал Валентин. – Это ещё уметь надо – незаметно подойти. И они же, диверсанты, при этом не знают, спят наши бойцы, или бдят.
– Слушай, а по пленным какая-то работа ведётся? – спросил Трофимов. – Меняют пленных? Их же, наверное, уже много с обеих сторон накопилось?
– Ведётся, - уклончиво ответил сотрудник военной контрразведки. – Там сложно всё, связи строятся на доверии… которого нет. Но, я думаю, наладим и этот процесс.