Зеленый фронт
Шрифт:
– Садитесь, святой отец! Нам нужно серьезно поговорить... Отто, мой мальчик, налей нам вина, - как это ни странно, но полковник, в этих декорациях чувствовал себя совершенно естественно.
– Дайте ему кто-нибудь воды! Все молчит?
– он на секунду махнул рукой в сторону висевшего у стены человека.
– Олухи, надеюсь он сможет говорить?!
– после этого он на несколько минут совершенно забыл о нем и повернулся к столу.
– Отец Александр, - высокий бокал с изящной тонкой ножкой приподнялся над столом.
– Позвольте поднять первый тост за вас!
– Бледное лицо священника вытянулось от удивления.
– Благодаря таким людям как вы у этой бедной страны еще есть надежда на будущее. Пока среди эти фанатиков и варваров
– Нам бы хотелось с вами серьезно поговорить...
Священник с трудом проглотил кусок копченной свинины, который при этих словах колом встал у него в горле, а в голове лихорадочно забегали мысли. «Что ему еще от меня надо? Я же все сказал... Не уж-то из-за Мыколы?! Догадался, что тот никакой не партизан? Или нет?». Его лицо мгновенно сменило цвет, становясь из бледного багрово красным.
– Что вы так?
– дружеским голосом спросил полковник.
– Отто, воды! Вот, вот, лучше? Хорошо... Скажу вам честно, мне нет никакого дела до ваших религиозных распрей, - он зацепил вилкой небольшой кусочек сыра и изящным движением оправил его в рот.
– Мне совершенно все равно, что происходит там у вас. Однако, меня очень заботит другое...
Святой отец кажется начинал понимать, о чем хочет поговорить всесильный глава СД.
– … Живой лес, святой отец, - негромко произнес полковник.
– Меня интересует только это. Что вы думаете об этой секте? Где она появилась? Как устроена? Кто в ней верховодит? Все! Я должен знать все!
Судорожно сглотнув, отец Александр залпом выпил стоявший перед ним полупустой бокал с водой.
– … Я, господин полковник, я готов..., - внутри него все сжималось от страха перед репутацией сидящего напротив него человека.
– Я готов рассказать все, что знаю..., - он попытался встать с места, о был остановлен небрежным движением руки.
– Они появились как-будто из ниоткуда. Сразу же после напад..., - на секунду священник поперхнулся, но сразу же продолжил.
– Прихода доблестных немецких войск. Сначала их было немного... Да, несколько человек в одном селе, пара в другом. В моем приходе вообще сначала их не было... Первый раз я увидел их в Малых Хлебцах, когда на богослужение приезжал, - Отец Александр говорил медленно.
– Я говорил с одной прихожанкой... Она такого рассказывала, господин полковник, что у меня не поворачивается язык повторять эту мерзость, - тот нетерпеливо дернул головой.
– Она говорил, что разговаривала с Богом, - его голос на какое-то мгновение опустился до шепота.
– … Они все там сошли с ума! Приносят жертвы Дубу. Это настоящие язычники!
– кровь вновь ударила ему в лицо.
– Они говорили, что Христа нет! Нет Святой Троицы!
– он автоматически перекрестился, не переставая рассказывать.
– Сволочи, истинно сволочи! Прости меня Господи!
Немцы внимательно слушали разошедшегося священника, даже не делая попытки его прервать.
– … Они дереву молятся! Дубу! Обычной деревяшке! Говорят, он являет им истинные чудеса! Прости Господи, какой бред! Только истинный Бог может являть чудеса … - в избытке чувств он не раз и не два хватался за свою бороду, отчего ее роскошные космы растрепались и стали напоминать метелку.
– Они даже хуже большевиков! Тьфу!
– его выпученные глаза с неким вызовом смотрели на полковника, мол, вот как я грозен.
– Как же так?! Разве может божественная благодать исходить от дерева?! Никогда! Они же совсем меня не слушают! Меня, пастыря господня!
Вдруг откуда-то со стороны раздался скрипучий каркающий звук, который заставил вздрогнуть всех сидящих за столом. Это был смех — громкий, прерывающийся и в тоже время захлебывающийся. Смеялся человек, стоявший у стены, а точнее висевший на на веревке, обмотанной вокруг его туловища. Его слезящиеся блестящие глаза, четко выделявшиеся на багровом
– Ха-ха-ха! Благодать... Ха-ха-ха!
– на несколько секунд его смех захлебнулся и он начал отхаркивать кровь и слюну.
– Тьфу! Какая к лешему благодать?! Откуда ей взяться в этих пропитанных кровью и ненавистью каменных коробках? Где ты там видел Бога?! А? Ха-ха-ха!
– кроваво-синее тело, прикрытое рваным тряпьем, еще недавно бывшим вполне себе приличным костюмом.
– Ха-ха-ха! Бог... Да и как ты вообще мог его увидеть?! Жирная сволочь, жрущая с рук врага и подбирающая за ним дерьмо! Что ты там мог найти?! Пастырь..., - в последнее слово, которое он еле слышно прошептал изгрызенными в кровь губами, было вложено столько презрения и ненависти, что проняло даже немцев.
Изящный столик, на котором продолжали стоять остатки закусок и недобитое вино в бокалах, с жалобным скрипом опрокинулся. Вне себя от переполнявшей его злобы отец Александр буквально взлетел со стула.
– Заткни свой поганый рот, жидовская подстилка!
– полные белые руку, выглянувшие из задравших рукавов рясы, взметнулись в вышину и с яростью там затряслись.
– Как только твой рот посмел изрыгать такие речи?!
– его внушительная фигура стремительно двинулась к избитому человеку.
Дернувшийся было ему на встречу солдат, незаметно стоявший все это время у стены, остановился. Полковник сделал ему знак, оставаться на месте. «Как все это неожиданно получилось, - думал глава СД, мысленно аплодируя свой изобретательности.
– За те два часа он не произнес ни слова, как и все остальные... А ведь тут не мальчики сидят. Они прекрасно знают свое дело и умеют разговорить лучше всякого падре, - он неотрывно наблюдал за священником, рьяно жестикулирующим и выливающим на висевшего человека целый поток брани.
– А надо было лишь привести еще одного фанатика.. Ха-ха-ха.. Думаю, сегодня мы узнаем много нового и интересного».
– Замолкни, дьявольская тварь!
– отец Александр с развевающимися длинными волосами, задравшейся роскошной седой бородой и выпученными красными глазами, казался средневековым священником, который в лучших традициях инквизиции приступил к изгнанию дьявола.
– Ты отринул истинного Бога и гореть за это тебе в аду!
– его руки вытянули вперед массивный позолоченный крест с фигурными вставками из цветного стекла.
– Оттащите его, - быстро приказал полковник, увидев, как святой отец попытался ударить висевшего тяжелым крестом.
– Он мне нужен живым! Черт! Быстрее!
– пока солдат среагировал, священник успел сильно приложит задержанного.
– Держите его!
– разъяренный святой отец не обращал внимания на копошившегося рядом тщедушного солдата, который ничего не мог противопоставить его мощным телесам.
– Отставить! Отставить!
– надрывал горло полковник.
Наконец, с помощью прибежавшей сверху пары часовых разбушевавшегося священника удалось оттащить.
– Не надо нас так огорчать, отец Александр!
– жестко произнес глава СД, кончиками пальцев держа тяжелый крест, покрытый багровыми пятнами.
– Я не потерплю никакого самоуправства! Вам ясно?! Порядок и дисциплина прежде всего!
– Не сдержался, господин полковник, - тяжело дыша, пробормотал священник.
– Не сдержался, услышав поганые его речи... Господа Бога хулил своими мерзкими словесами...
– Ха-ха-ха..., - затхлое, пропахшее тяжелым запахом крови, помещение вновь прорезал скрипучий смех.
– А как же милосердие, святой отец? По вере твоей, а?
– сверкающие влагой глаза по-прежнему с вызовом глядели на священника; казалось для этого человека вообще ни существовало остальных.
– Что, не крепко ты в своей вере?
Державшие священника солдаты чуть не отлетели в сторону, когда мгновенно впавший в бешенство святой отец попытался добраться до своего врага.
– Я... Я... тебя..., - его горло с хрипением выбрасывало пропитанные ненавистью слова.