Зеленый фронт
Шрифт:
116
Огромный плазменный экран с плавно изогнутой по последней моде поверхностью занимал большую часть стены просторного помещения, где в полумраке вырисовывались несколько удобных кожаных диванов. Между ними стоял низкий столик, на котором притулилась одинокая пепельница с тлеющей сигаретой.
Изображение на экране продолжало то и дело прерываться короткими полосами и светлыми точками.
«...
– Нет, нет..., - мужчина с экрана энергично затряс головой.
– Вы совершенно не понимаете! Это был не просто выстрел! Будь проклят тот, кто стрелял и тот кто направлял его руку!
– его хорошо пошитый пиджак в широкую клетку неряшливо оттопыривался всякий раз, когда он чуть
– Вы, то совсем не понимаете, что теперь будет?
– он с вызовом посмотрел на камеру.
– … И я вообще, не понимаю, почему меня здесь держат? Позвоните в бюро! Я старший специальный агент, Френк Антонио Монтана. Номер жетона 129271J173B.
Откуда-то сзади, из-за камеры, вышел второй человек — высокий мужчина в черном костюме, на груди которого блестел небольшой бейдж. Он сел на стул и положил ногу на ногу.
– Мистер Монтана, давайте оставим все эти подробности. Мы прекрасно знаем, кто вы, - на лице агента отразилась странная мешанина чувств — смесь удивления, недоверия и страха.
– Поверьте мне, ваше руководство также давно уже в курсе. Поэтому, ведите себя благоразумно, - в голосе говорившего чувствовалась уверенность в своих словах, словно он, действительно, имел полное право не только удерживать, но и допрашивать старшего специального агента Федерального бюро расследований.
– Нам нужно услышать от вас всего лишь честный и подробный рассказ... и все! Вы понимаете меня, мистер Монтана? После этого, вы, как добропорядочный американский гражданин вернетесь к себе домой, к своей жене и деткам. К Сьюзи, Кэрол и крошке Майки.
От таких слов фэбеэровец окончательно растерялся.
– Сьюзи? Кэрол?
– хриплым голосом переспросил он; камера крупным планом приблизила его побледневшее лицо.
– Откуда вы...
– Вашу супругу ведь Сьюзен зовут?
– добродушно и чуть удивленно спросил его собеседник, словно разговор шел между старыми закадычными друзьями.
– А ваша очаровательная дочурка Кэрол также как и раньше любит, когда вы читаете ей на ночь сказку про похождения медвежонка Тедди? Мистер Монтана, что с вами? Вам плохо?
– тот судорожно растягивал узел галстука.
– Вот, возьмите воды. Выпейте!
– Какого черта вам нужно от моей семьи?
– с угрозой проговорил Монтана, наклоняясь вперед.
– Если вы хоть пальцем их тронете!
Тот вновь негромко рассмеялся, широко расставляя руки с раскрытыми ладонями.
– Что вы, что вы, мистер Монтана! Уверяю вас, вашей семье совершенно ничего не угрожает. Наоборот, мы заботимся о вашей безопасности и хотим, чтобы вы как можно скорее встретились с вашей семьей. Вы меня понимаете, мистер Монтана?
Тот окончательно опустил голову, упершись глазами в стол, словно на его поверхности был нарисован какой-то дельный совет. Его плечи поникли. Вообще, за эти несколько десятков минут, который прошли с того момента, как он переступил порок этого помещения, с ним произошла удивительная и страшная метаморфоза — из бравого и бесстрашного агента, за спиной которого стоит вся мощь американского государства, он незаметно превратился в неуверенного в себе человека — букашку, которую можно легко раздавить.
– Хорошо, мистер Эй-как-вас-там, я все расскажу, - тихо прошептал он, продолжая пялиться в стол.
– Я не знаю, что черт побери, изменилось за эти несколько дней, и что находиться в головах ваших боссов, но я все расскажу... И клянусь толстыми и потными ляжками черных официанток в самой последней гарлемской забегаловке, это будет чертовский странная история...».
С характерным звуком изображение остановилось и на экране застыл трясущийся кадр хроники — усталые глаза человека, смотревшего прямо перед собой. Несколько минут ничего не происходило —
«- … В этот проклятый день, я немного задержался и уже собрался уходить. Надо было доделать отчет за последнее дело, - изображение мигнуло и на экране появился агент, которые нервно ходил по помещению.
– Все было как и всегда. На месте уже почти никого и не было. Остальные обычно уходили чуть раньше. Причины всегда находились..., - он глубоко затянулся сигаретой и на несколько мгновений замолк.
– Босс, старый О,Райли, появился как всегда неожиданно. Есть у него такая паршивая черта — возникать как приведение и хватать тебя за плечо! Пока сообразишь, что делать — то ли улыбаться и сидеть, то ли выхватывать пистолет... Короче, я обернулся и увидел О,Райли. Бог мой, что у него был за вид!
– еще одна затяжка и вновь рассказ продолжился с небольшой задержкой.
– Его пара волосинок на плешивой башке стояли дыбом, а лицо такое, словно на его же глаза трахнули жену. Именно от него я узнал, что в нашего президента стреляли.
Докурив сигарету, он начал ее тщательно вкручивать в пепельницу. Камера, крупным планом передававшая его лицо, запечатлела, насколько яростно он делал это. Казалось, что от того, насколько сильно он вдавит окурок, зависело, как минимум, его жизнь.
– Он сказал, что ему приказано создать группу, которая будет заниматься расследованием, - продолжил Монтана.
– Эту самую чертову группу он поручил возглавить мне... Дерьмо! Вот же дерьмо! И это случилось за три дня до отпуска!
– вдруг, с яростью он ударил по столу, отчего пепельница перевернулась и пепел рассыпался по белоснежной поверхности стола».
Изображение снова дернулось и застыло на том кадре, где серый, чуть тлеющий пепел широкой полосой пересекал белую столешницу. На этот раз восстановление пленки заняло несколько больше времени.
«- Мистер Монтана, что было дальше?
– его молчаливый и добродушный собеседник, кажется впервые, за все время разговора проявил нетерпение.
– Надеюсь вы помните, что ваша искренность помогает вам вернуться домой и встретиться с вашей семьей? Не забывайте об этом, - внушительно добавил он.
– Что было дальше, мистер Монтана?
Старший специальный агент облокотился на стол и стал внимательно рассматривать свой руки. Казалось в этот момент для него было ничего важнее этих частей тела.
– Это дерьмо мне сразу не понравилось!
– глухо проговорил он, продолжая изучать пальцы.
– Нюх у меня на такие вещи. Работа на улице учит и не такому..., - он поднял голову и бросил быстрый взгляд на камеру.
– … Когда мы приехали на место, нас почти два часа не пускали туда сотрудники секретной службы. Целых два часа мы, как бездомные, стояли возле этого ресторана и смотрели на зашторенные окна, где мелькали какие-то тени... Потом они уехали, а ресторан..., - он невесело рассмеялся.
– Был словно вылизан. Пол, столы, стены — все буквально сверкало. Эти, уроды, - агент словно выплюнул из себя это слово.
– Все вычистили, ничего не оставили... А на утро, вы понимаете, уже на на следующее утро, практически все крупнейшие газеты вышли с огромными заголовками, где черным по белому было написано кто стрелял в президента.
Хозяин кабинета понимающе кивнул головой. Эти заголовки, даже если захочешь, не сможешь забыть. Крупными буквами, а подчас и кроваво-красного цвета, они до сих пор стояли перед его глазами - «Президент убит стрелком», «Убийца говорил по-русски?», «Почему они убили Президента Соединенных штатов Америки?», «Стрелок возвестил приход новой эры», «Русский снайпер стрелял в Президента», «Предательство простить нельзя!», «Убийца с самого утра поджидал свою Жертву», «Нас снова предали» и т. д.