Зеленый фронт

Рус

– Со стороны населенных пунктов, которые намечены в качестве первоочередных целей для передовых штурмовых групп, активности противника практически не отмечено. Как мы и считали, данное направление немецкое командование считает мало уязвимым...

Достав из папки свою карту, Жуков сделал на ней какие-то пометки.

– На сегодняшний день мы практически закончили концентрация сил. Штурмовые подразделения выдвинуты на позиции, - продолжал генерал-лейтенант.
– Выдвигается на рубеж артиллерия.

– Артиллерия?
– переспросил Жуков.
– Подожди-ка, Константин... Если немцы там не ждут, то не нужно и артподготовки.

– Георгий Константинович?!
– план Рокосовского предусматривал обязательное нанесение артиллерийского

удара сначала по немецкому передовому краю, а потом и по тылу.

– Отставить артподготовку!
– резко рубанул Жуков.
– Пустишь штрафников, потом штурмбаты, за ними в прорыв двинуться танки — вот и все!
– Рокосовский закаменел от такого дополнения к уже утвержденному плану.
– Товарищ Рокосовский, не время и не место разводить институтские сопли! Мы так и не выяснили, где у них третья мангруппа. Это почти сто новейших танков! А если они здесь подкарауливают?! Понимаешь?
– в этот момент, невысокий и массивный Жуков казался существенно больше Рокосовского.
– Своей артподготовкой ты им просто маякнешь: мол сюда, гости дорогие, сюда идите! И когда твои из болота начнут вылазить, они их в два раза перещелкают!

Они резко замолчал и отвернулся к окну.

– Ладно, Костя, что мы в самом деле?
– Георгий Константинович также резко отвернулся от окна и подошел к столу.
– Поговорить с тобой хотел совсем о другом, - на лице Рокосовского было черным по белому написано удивление.
– Давай, чайку что-ли.. Морозец, чай-то в самый раз.

Через несколько минут они уже сидели за столом, на котором стоял, пышущий паром самовар, несколько банок тушенки, пара кусков сахара и краюха хлеба.

– Поговорить с тобой хотел, Костя, - еще раз повтори он, словно в задумчивости.
– Ты ничего не замечаешь?
– вдруг прямо в лоб он задал странный вопрос, а см в этот момент внимательно смотрел прямо ему в глаза.
– Ну, происходит... Ничего?

Алюминиевая кружка, обмотанная платком, чуть не выпала у генерал-лейтенанта из рук. Рокосовский преувеличенно спокойно поставил чай на стол и сложил руки в замок, чтобы непослушные пальцы не выбивали тревожную дробь (эта ненавидимая им привычка появилась у него после ареста и до сих пор преследовала его).

– Нет..., - тихо проговорил Рокосовский, чувствуя, что за этим вопросом стоит что-то очень важное.
– А что происходит?
– осторожно спросил он и сразу же пожалел о вырвавшемся у него вопросе.

Жуков тоже положил кружку, над которой поднимался ароматный парок, на стол.

– Что, что... Много чего, - пробормотал он, опустив глаза на свои толстые узловатые пальцы.
– Не уж то не понимаешь?!
– прищурившись, Жуков несколько секунд рассматривал своего собеседника.
– Счастливый..., - со вздохом прошептал он и вновь поднял глаза на Рокосовского.
– Странные дела творятся, Костя, очень странные!

Командующий откинулся на спинку стула.

– Понимаешь, случилась эта проклятая война. Вот, она! Вонючим сапогом нам под дых как ударила!
– он словно говорил сам с собой, словно продолжал какой-то давний спор со своим «Я».
– И мы покатились вместе со своими фуражками, танкетками, тушенкой к … Москве!
– он на несколько секунд замолчал, а потом так же резко продолжил.
– Ну это все было понятно! Костя, все это понятно! Потому что хреново мы готовились! Не умели воевать, вот и дали нам пинка!

Рокосовский не знал куда деться. По своему опыту он прекрасно знал, что подобные разговоры, начинаясь с вполне обычных тем, могли закончится таким, за что очень быстро «намажут лоб зеленкой».

– Это-то мне понятно, - продолжал Жуков.
– Раз ты сильный но не подготовленный, то можешь легко получить по зубам. Но потом, … Костя, почему... потом всё стало каким-то другим, - командующий то ли не мог назвать чье-то имя, то ли просто не мог подобрать какое-то название.
– Каждый день я вижу, что вокруг меня..., вокруг нас всех происходят

какие-то события, которые почему-то никто больше не видит или не хочет видеть?!

Кажется впервые за все время его монолога, Рокосовский, действительно, заинтересовался.

– Какие события?
– почти прошептал он, снижая голос по атмосфере разговора.
– Что происходит?

– Я точно не знаю как это объяснить, - он уставился глазами в одну точу, будто именно там и содержались ответы на все его вопросы.
– Мы слишком быстро оправились от поражений... Такого просто не может быть! Они же почти до Москвы дошли..., выбили авиацию, большую часть танков. Два миллиона бойцов в плену, примерно девятьсот тысяч убито, почти вся кадровая армия легла... Тогда под Москвой, в какой-то момент я подумал все! Немец сомнет нас. И тут, через какие-то полгода словно лавина прошла, - Жуков сделал паузу.
– Ты разве не заметил, Костя? Что-то изменилось и довольно резко. В армию пошла тяжелая техника — танки, реактивные минометы, арторудия. Из-за Урала непрерывно идут эшелоны с амуницией. Да, еще пару месяцев назад две дивизии под Тулой в лапти пришлось обуть, а тут тысячи пар сапог...

– А как же новые заводы?
– Рокосовский не сдержался.
– Чуть не пол страны перекинули в Сибирь и на Урал.

– В Сибирь?
– машинально переспросил Жуков.
– Ты, что товарищ Рокосовский?!
– едва до него дошел смысл сказанной фразы, он вновь превратился в волевого, жесткого и неприемлющего чужих мнений человека.
– Какое производство? Все эти предприятия, которые ставили в мороз в голых степях, едва только начали выходить на нормальный режим работы. Там до сих пор еще одни кирпичные коробки стоят с фонарными столбами. Да, Костя, люди работают как проклятые, чтобы дать фронту еще один танк, самолет, лишнюю сотню снарядов и патронов, но не настолько..., - он чуть наклонился в сторону собеседника, словно собирался сказать что-то важное и тайное.
– На заседании Ставки докладывали, что экономика страны не просто восстановила довоенные показатели производства, но и существенно превзошла их. Урожай зерновых этого года был таким, что и год назад нам не снился! Мясо, молоко... Откуда, как? Украина, Белоруссия под немцами! Откуда все это взялось?! Не в воздухе же оно выросло... Ты видел новые пайки?
– Рокосовский машинально кивнул головой, мгновенно вспомнив небольшие брикеты спрессованной пищевой массы, быстро снискавшие у бойцов заслуженную любовь.
– А новые лекарства? Костя, я же своими глазами видел, как один укольчик..., один проклятый укольчик с того света вытащил моего ординарца. Меня прикрывал... Всю брюшину ему осколками посекло. Кишки наружу, думал не довезем, - под ним жалобно заскрипел стул.
– И тут всего один укол... Ну, откуда все это?

Горько усмехаясь он взглянул на сидевшего в задумчивости собеседника.

– Там очень много разного говорят, - Жуков глазами показал в сторону потолка.
– Очень много, - голосом он дал понять, что эти гуляющие слухи он ни во грош не ставит.
– Рассказывают, что в начале войны в Союз приехало очень много иностранных военспецов. Называли итальянцев, испанцев, французов, греков. Недавно Маленков шепнул, что на территории САСШ удалось завербовать примерно четыре тысячи высококвалифицированных рабочих и инженеров. Вербовщики работают во Франции, уж не знаю как ... Даже болтают, что по дипломатическим каналам Москва направила во всей белоэмигрантские организации приглашение, - Рокосовский удивленно присвистнул от такой новости.
– Есть сведения, что по личному приглашению Хозяина в Москву прибыл Деникин. А за ним, как ты понимаешь, стоит несколько тысяч боевых офицеров... Я не знаю чему верить, Константин. Все это слишком, слишком... фантастично! Чтобы Деникин, который проклял всех нас, приехал в Москвы и встретился с товарищем Сталиным, - Жуков недоверчиво покачал головой.
– Если бы мне кто сказал об этом еще несколько год назад, я бы его обложил по м...