Зелёный щит нашей планеты
Шрифт:
Мезула пошевелилась.
— Но что насчет Авгурий, Аспект? Что ты знаешь? Что знала Райтер? Какие знания оставила тебе моя сестра?
Тамура взглянул в огромное безглазое лицо Ранд и ухмыльнулся:
— Все. Слишком много всего. Слишком много, чтобы удержать в голове. Слишком много, чтобы знать.
Я почувствовала на своем плече чью-то большую руку и взглянула на Хардта.
— Что это? Тамура — один из них? — спросил Хардт.
Я смогла только пожать плечами. Я повернулась к Сильве, но у нее не было ответов, ее внимание было приковано к Тамуре, сидящем перед возвышающейся фигурой
— Авгурии, Аспект. Скажи мне! — Некоторые угрозы исходят не из того, что сказано, а из того, как это сказано. Я часто нахожу эти угрозы еще более опасными.
— Мезула, — сказал Тамура с усмешкой. — Нетерпеливая. — Он хихикнул и поднял три пальца на правой руке. — Мать увидела правду задолго до тебя. Раньше любого из вас. Это путь взаимного уничтожения, которому нет конца. Но она также увидела в Аспектах то, чем они были, — начало. Начало чего-то нового. Чего мир никогда раньше не видел. — Тамура отвернулся от Ранд и улыбнулся мне. — Благодаря Аспектам родилась магия Источников. — Тогда я поняла, что история, которую он рассказывал, была предназначена для меня, а не для Мезулы.
— Авгурии были предсказанием матери. Пророчествами, если они вообще существуют. Конец войне. Настоящий конец, а не эта интермедия, в которой ты играешь.
— Конец? Смерть Джиннов. — Мезула повернула одну руку так, что ее глаз уставился на меня. — Три Авгурии. Что предсказала Райтер?
— Первая — слияние жизни и смерти. Монета, подброшенная вверх и падающая сразу двумя сторонами. Вторая — обновление. Превращение в нечто такое же, но другое. Третья — объединение ради цели. Две силы, действующие сообща ради достижения необычной цели. — Тамура опустил все три пальца и кивнул, скрестив руки на груди.
— Ты осмеливаешься насмехаться надо мной, Аспект? — спросила Мезула угрожающим голосом.
— Вовсе нет. Ты сама спросила. Я ответил. Не все ответы являются ожидаемыми или желаемыми, но все же они существуют.
— Она была почти мертва, — сказала Коби, все еще развалившаяся на троне. — Эта идиотка попала в эпицентр дугошторма. Она должна была быть мертва. Она выглядела мертвой. Затем она надела корону на голову, и огонь исцелил ее раны.
Тамура покачал головой:
— Молодые не знают значений слов. Джинны не могут исцелять, биомантия — царство Ранд. Джинны могут только обновлять.
— Обновление? — Еще одна рука Мезулы повернулась в мою сторону, ее взгляд сосредоточился на мне. Ранд отодвинулась от Тамуры, и безумный старый терреланец попятился с настороженным выражением на лице. Мезула скользнула к трону. — Уходите, все. Я хочу поговорить с Хранителем Источников наедине.
Глава 34
Я никогда раньше не была объектом пророчества. Я мало что понимала из того, что происходило, но собрала воедино достаточно фрагментов, чтобы понять, что все козыри у меня на руках. У меня было то, чего хотела Ранд, или, возможно, правильнее было бы сказать, я была тем, кого хотела Ранд. Это давало мне рычаг воздействия, ставку в игре, и я была полна решимости использовать это в своих интересах. Даже если мне придется блефовать, чтобы добиться победы.
Это существо заслуживает доверия
— Я хочу увидеть свою дочь. — Эти слова сорвались с моих губ, как только последний из детей Мезулы покинул комнату. Сильва много раз оглядывалась на меня, пока уходила, и в ее глазах было что-то нечитаемое, но ее мать приказала ей уйти, и она никогда не могла ослушаться мать.
Ранд расположилась на хвосте перед троном, руки двигались так, что она могла видеть все уголки зала.
— И это будет цена твоей помощи? Ты просишь об этом, даже не успев понять, чего я хочу.
Я всегда была импульсивной. Интересно, сколько раз я попадала в неприятности из-за того, что говорила раньше, чем думала, и из-за того, что говорила раньше, чем слушала.
— Не имеет значения, чего ты хочешь. Я сделаю это, но я хочу вернуть свою дочь.
Ранд со свистом выдохнула сквозь зубы:
— Попроси о чем-нибудь другом, землянин. Не в моей власти вернуть твою дочь.
— Что это значит? — Страх охватил меня так сильно, что я должна была почувствовать удовольствие Сссеракиса. Вместо я почувствовала отстраненность, молчание, странное напряжение.
— Это значит, что я не могу дать тебе то, чем не обладаю. — В ее голосе слышался гнев, Мезула не привыкла, чтобы подвергали сомнению ее авторитет. — Попроси о чем-нибудь другом.
Дочь мертва. В словах Сссеракиса была странная грусть. Они нашли отклик во мне. Но я не поверила. Я не могла в это поверить.
— Она жива? Кенто все еще жива? — Я не могла справиться с паникой, поднимающейся во мне.
Ранд ничего не ответила. Я увидела, что Изен наблюдает за мной из тени трона, и могу поклясться, что в его обычном обвинении была печаль. Даже с силой Сссеракиса, текущей в меня, я чувствовала, как у меня подкашиваются ноги. Мезула склонила голову набок, а затем махнула рукой, я услышал скрежещущий звук позади себя и, обернувшись, увидела табурет, растущий прямо из пола.
— Ты выглядишь усталой, девушка-землянин. Возможно, ты бы хотела сесть.
Волна горя нахлынула на меня, угрожая захлестнуть с головой, утопить и унести в море. Возможно, Сильва и помогла мне справиться с горем из-за потери Джозефа, но я упорно игнорировала боль от расставания с Кенто. Так было проще, чем столкнуться с последствиями принятого мной решения. Мне пришлось оттолкнуть боль. Заставить волну отступить. Ни Мезула, ни Сильва не говорили, что Кенто мертва, только то, что она была вне их власти. Я цеплялась за эти слова, как за плохо сколоченный плот. Я понимала последствие их слов. Я знала, что они пытались сказать мне, смягчая расхожими фразами боль от смерти ребенка, но я не хотела это слышать. Я не могла это слышать. Я не могла вынести того, что, как я знала, эта правда сделает со мной. Если бы Кенто действительно умерла, если бы мой отказ от нее привел к ее смерти, это уничтожило бы меня. Итак, я сделала то, что всегда делала, когда сталкивалась с горем, — убежала от него.