Зелёный шум
Шрифт:
— Про запас были сложены, — ответил завхоз. — Осенью свинарники будем расширять.
Николай Иванович переглянулся с колхозниками и признался завхозу, что им, в Клинцах, как раз не хватает лесоматериала на достройку летнего лагеря для откорма поросят.
— Выручили бы вы нас, оставили бы нам эти брёвна. Взаимообразно, конечно. Осенью мы вам вернём такие же.
— А вы поговорите с нашим директором, — подумав, посоветовал завхоз. — Может, он и согласится.
В этот же день Николай Иванович позвонил по телефону Казаринову, объяснил
Твёрдое слово
Через неделю Александра и Стеша вернулись из совхоза и вечером свинарки вновь собрались в правлении колхоза.
Когда Гошка с ребятами подошёл к правлению, он увидел что открытые окна были ярко освещены.
«Наверное, правление заседает. Срочное».
Ребята попытались заглянуть в окна, но они были так высоко, что даже голенастая Елька не могла дотянуться до подоконника.
— Полезли на иву, — вполголоса предложил Гошка. — Всё увидим, как с первого ряда.
Мальчишки подсадили на дуплистый ствол ивы Таню с Елькой, потом по очереди забрались сами и по толстому искривлённому суку дерева добрались почти до самого окна.
В правлении собралось довольно много людей.
На скамейке, в окружении свинарок с других ферм, сидели Александра и Стеша и о чём-то переговаривались.
В контору вошла Ульяна. Вид у неё был недовольный, обиженный, горло закутано платком.
— Чего это мамка твоя? — спросил Гошка у Никитки. — Расхворалась, что ли?
— Не знаю. С утра вроде не жаловалась.
Ульяна хмуро оглядела собравшихся:
— Чего это вы на ночь глядя заседать собрались? Добрые люди уж спать ложатся.
— Извините, Ульяна Семёновна, что поздненько побеспокоили, — заговорил председатель. — Но тут дело такое, откладывать нельзя. Да вы проходите ближе, садитесь.
— Мне и здесь не тесно. — Ульяна с оханьем опустилась на скамейку у двери.
— Все, значит, в сборе. Тогда начнём, — сказал Николай Иванович и, посмотрев на Александру и Стешу, попросил их доложить, что они увидели в совхозе «Первомайский».
— Ну что ж, — услышал Гошка голос матери, — побывали мы в совхозе, посмотрели свинофермы. И вот что я вам скажу, Николай Иваныч. Правильно вы людей будоражите. Нельзя нам так больше работать. Наши свинарки еле-еле триста поросят выращивают, а в совхозе тысячи штук на откорм поставлены. Им кило свинины в семь раз дешевле обходится, чем нам. В трубу мы с нашими поросятами вылетим.
— Ну, Александра, ты ври, да не завирайся, — разведя руками, сказала Ульяна. — В семь раз дешевле… Несусветное же это дело!
— Да ты, Ульяна, послушай только, — принялась уверять; Александра. — Мы теперь совсем по-другому работать станем. Я вот в совхозе Анну Семынину встретила… Помнишь её, она в нашем колхозе жила, потом в совхоз перебралась? Теперь там свинаркой работает. Так мы со Стешкой на ферме у неё всё высмотрели. Поросята на воле живут, в летнем лагере. Простор
— Сколько, сколько? — переспросила Ульяна.
— Две тысячи, — повторила Александра. Она немного помедлила и переглянулась со Стешей. — Вот и мы прикинули. Если и у нас летний лагерь будет, да кормов вдоволь, да механизация, мы тоже, пожалуй, вперёд шагнём. Две не две, а тысячу поросят за лето откормим!
— А кто же за ними ходить будет? — спросила Ульяна. — Где ты охочих людей на такую работу найдёшь? У нас ведь свинарок в колхозе раз, два — и обчёлся.
— Кто ходить будет? — поднимаясь, удивлённо спросила Александра. — А мы с тобой… как и раньше. Да вот Стеша ещё с нами.
Ульяна фыркнула:
— Ты, Александра, ненароком не загуляла со Стешкой-то? Не хватила красненького в чайной?
Александра рассердилась и обернулась к деду Афанасию:
— Дедушка, да скажи ты ей! Мы даже и в чайную не заглядывали.
— Ты, Ульяна, не зубоскаль, — строго сказал дед Афанасий. — Совхозные свинарки работают с толком, по-умному. Есть чему у них поучиться. И Александра со Стешкой дело говорят. Хороший почин непременно подхватить надо.
— Ну и подхватывайте, коль вы такие ретивые, — махнула рукой Ульяна. — А только я ещё белены не объелась, с ума не сошла. И мне с такой оравой ни в жизнь не справиться, сил не хватит.
Она достала из-за пазухи смятый листок бумаги и, подойдя к столу, положила его перед Николаем Ивановичем.
— Что это? — Председатель подозрительно покосился на бумажку.
— Читайте, небось грамотные, — усмехнулась Ульяна. — Бумага от доктора. По всем правилам, с печатью, с подписью. Нутром я нездоровая, хвори одолели. Так что прошу освободить меня от свинарника и дать по закону что полегче.
— Это что ж получается? — в недоумении спросил Николай Иванович. — Мы тут всё хозяйство на новый лад ставим, чтобы мяса больше давать, молока, хлеба, чтобы люди жили богаче, а вы вдруг в отставку, на покой?
— Что ж я могу, Николай Иваныч? — вздохнула Ульяна. — Совсем хворая стала, одышка замучила. Подлечиться надо.
Александра с недоумением посмотрела на Ульяну.
— А ты вроде на здоровье-то особо не жаловалась?
— Я свои болячки наружу не выставляю. Терпела, мучилась, а теперь вот невмоготу стало.
— Ох, Ульяна! — заметил дед Афанасий. — Ловчишь ты что-то, петли петляешь.
— Да нет, Афанасий Никитич, — сказал председатель, просмотрев Ульянину справку. — Документ в полном порядке. Придётся, видно, просьбу Ульяны Краюхиной уважить и найти ей работу полегче. — Он обернулся к Александре и Стеше. — Так как же решать будем? Летний лагерь мы вам построим. И беритесь-ка вы пока за лагерь вдвоём. А трудно будет — других помощников подыщем.