Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского
Шрифт:
Раздробленная на множество княжеских уделов-отчин и поэтому утратившая к XIV в. территориальное и политическое единство Чернигово-Северская земля не получила от литовского великокняжеского правительства подтверждения своей "старины". Тем не менее, и здесь местное боярство занимало господствующие позиции в экономической и политической жизни. Об этом, в частности, свидетельствует поручная запись группы новгород-северских и трубчевских служилых князей и бояр от 26 апреля 1388 г., в которой они на правах "доброй рады" и "вшего поспольства бояр прилюблением", "именем и моча (т. е. силой. – Авт.) вших земян" гарантирует польскому королю верность своего удельного князя Дмитрия-Корибута. [342] Естественно, такое же положение занимала феодальная знать и Подольской земли.
342
Грамоти XIV ст. – № 43. – С. 82–83.
В рассматриваемый период сложившиеся к XIII в. границы крупнейших земель Юго-Западной Руси – Киевской, Чернигово-Северской, Волынской и Подольской – в большинстве случаев не совпадали с политическими рамками существовавших в них великих удельных княжеств. Важнейшими факторами, оказавшими воздействие на формирование территории этих княжеств в XIV в., были объективно существовавшая тенденция к их политическому объединению, а также влияние внешнеполитических сил, в частности, для Волынского княжества – борьбы Польского королевства и Литвы за Галицко-Волынскую Русь при активном участии Золотой Орды. Во второй половине XIV в. на этот процесс все более действенное влияние стала оказывать внутренняя политика великокняжеского правительства Литвы, стремившегося воспрепятствовать усилению отдельных княжеств Юго-Западной Руси и одновременно укрепить в данном регионе свою власть.
Наиболее эффективно тенденции политического объединения проявились в территориальном росте Киевской земли, утратившей во времена ордынского владычества прежний статус
343
См.: Греков Б. Д. Киевская Русь. – М., 1953. – С. 511; Пашуто В. Т. Черты политического строя Древнерусского государства. – С. 75; Толочко П. П. Киев и Киевская земля в эпоху феодальной раздробленности XII–XIII веков. – Киев, 1980. – С. 186–187.
344
Летописи белорусско-литовские. – С. 120, 223; Продолжение летописи по Воскресенскому списку. – С. 25; Московский летописный свод конца XV века. // ПСРЛ. – М.; Л., 1965. – Т. 25. – С. 193.
345
Летописи белорусско-литовские. – С. 96, 153, 180, 200, 221.
346
Тихомиров М. Н. Список русских городов дальних и ближних. – С. 94–95, 101–107.
347
Мавродин В. В. Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV в.). – Л., 1940. – С. 294, 299–301.
348
Текст грамоты см.: Киев. старина – 1892. – № 2. – С. 344.
349
Грамоты великих князей литовских и удельных с 1390 по 1569 год. – Киев. – 1868. – № 9. – С. 20.
350
Акты Литовской метрики. – Варшава, 1896. – Т. 1, вып. 1. – № 37. – С. 19–20.
351
РИБ. – Т. 27, № 197. – Стб. 731–732.
Кроме Путивля, Киевскому княжеству в XIV в. принадлежало черниговское Посемье с волостными центрами Хоробор и Сосница, а также замок Остер и его земли в нижнем течении Десны. Принадлежность Посемья к Киеву подтверждается неоднократными находками в этом районе кладов с монетами Владимира Ольгердовича. Так, они были обнаружены в Путивле и Козельце, в с. Вишенки бывшего Коропского уезда и самый большой клад (969 монет, чеканенных в Киеве от имени Владимира Ольгердо- /84/ вича) – в Соснице. [352] Эти находки, в значительной мере, подтверждают историчность некоторых реалий жалованной грамоты Владимира Ольгердовича князю Юрию Ивантичу Половцу из Сквиры, дошедшей до нашего времени в копии XVI в. и с искажениями в тексте, а потому внушавшей определенные сомнения в ее подлинности. [353] Обычно ее датируют 1390 г., хотя указанный в ней индикт 4 соответствует 1381 или 1396 гг. Поскольку в 1396 г. Владимир Ольгердович уже не был киевским князем, датой написания прототипа грамоты следует признать 1381 г. В ней подтверждаются права Юрия Ивантича на наследственные владения, в том числе на его "Северский" и "Сосновский" "отделы" (уделы), в состав которых входили земли, "почавши от Десны и по Остер" с селами Рожны (на Десне), Крехово, Осово, Светильново, Буков, Варно, Нежин, Дорогин, а также Высогор, Сосница и др.
352
Котляр Н. Ф. Монеты Владимира Ольгердовича // Нумизмат. и сфрагист. – Киев, 1974. – Вып. 4. – С. 48, 65–67.
353
См., например, замечания по этому поводу Й. Вольфа (Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscy od końca XIV w. – S. 677), которому возражал П. Клепатский (Клепатский П. Очерки по истории Киевской земли. – С. 277). Текст грамоты опубликован: Rulikowski Edw. Opis powiatu Wasylkowskiego. – Warszawa, 1853. – S. 33–34; Похилевич Л. Сказания о населенных местностях Киевской губернии или статистические, исторические и церковные заметки о всех деревнях, селах, местечках и городах, в пределах губернии находящихся. – Киев, 1864. – С. 190–191.
В результате территориального роста Киевского княжества его границы на северо-востоке, в отличие от более стабильных северо-западных, уже к концу XIV в. доходили до верховьев р. Тихая Сосна (правый приток Северского Донца), где их еще в конце 50-х гг. XIV в. зафиксировал черкасский наместник Свиридов. Посланный киевским князем Семеном Олельковичем он "по тым мђстцом розъђждчал и по тым урочищам границы клал, яко с землею Татарскою…" [354] В целом же границы Киевского княжества на юге не были устойчивыми и во многом зависели от силы натиска Золотой Орды и сопротивления ему населения Юго-Западной Руси. Для второй половины XIV в. за южную границу Киевского княжества можно условно принять на Левобережье течение р. Ворсклы, а на правом берегу Днепра линию, проходившую по р. Тясьмин, далее на запад несколько южнее Звенигородка до водораздела Южного Буга, Тетерева и Случи.
354
АЗР. – Спб., 1848. – Т. 2, № 199. – С. 362. Юго-восточные границы Киевского княжества в обводе черкасского наместника Свиридова указаны так: "А по той сторонђ Таваня, с Перекопскою землею граница вашей милости по Овечу воду и уверх Овечее воды, а от верхов Овечее воды уверх Сомора и уверх Оргђя, аж до Донца, а по Тихую Сосну".
Статус великого удельного княжества сохранялся за Киевской землей до конца XIV в. В начале 1395 г. Скиргайло Ольгердович сменил в Киеве Владимира Ольгердовича и управлял ею на условиях обычного для Гедиминовичей княжеского права до своей смерти, последовавшей 10 января 1396 г. [355] В списке представителей знати Великого княжества Литовского, погибших в битве у р. Ворсклы в 1399 г., значится и "Иван Борисович Киевский князь", [356] преемник Скиргайла в Киеве. По-видимому, лишь в конце 1399 г. Киевское княжество было передано литовскому князю Ивану Ольгимунтовичу Гольшанскому, который стал управлять им в качестве наместника великого князя литовского Витовта. Его имя указано первым среди князей и бояр Великого княжества Литовского, подписавших 1 января 1401 г. в Вильно очередной акт польско-литовской унии. [357] 5
355
Дату смерти Скиргайла Ольгердовича уточнил П. Г. Клепатский. – Клепатский П. Г. Очерки по истории Киевской земли. – С. 32.
356
Продолжение летописи по Воскресенскому списку. – С. 73; ПСРЛ. – Спб., 1851. – Т. 5. – С. 251.
357
Akta unii Polski z Litwą. – N 39. – S. 40–43.
358
Розов В. Українські грамоти. – К., 1928. – № 35. – С. 64.
359
Летописи белорусско-литовские. – Т. 35. – С. 65.
В XIV в. на роль объединительного центра земель Юго-Западной Руси претендовало также Галицко-Волынское княжество, достигшее в этом определенных успехов в последние годы правления Льва I Даниловича и при ближайших его преемниках из династии Романовичей. Однако под натиском Орды, Великого княжества Литовского и Польского королевства галицко-волынскому боярству не удалось ни реализовать полностью свои политические замыслы, ни закрепить уже достигнутое. Неоднократные попытки волынского князя Любарта-Дмитрия Гедиминовича распространить свою власть на захваченную Польским королевством Галицкую землю не достигли цели. Более того, в ходе борьбы он утратил не только Галицкую землю, но и западную часть Волыни (Холм и Белз с их округами). После смерти Любарта Гедиминовича около 1384 г. [360] Волынское княжество унаследовал его сын Федор, гарантировавший в 1386 г. как "князь великий" особой грамотой иммунитетные права князя Федора Даниловича Острожского. [361] Тогда еще под властью Федора Любартовича находились Луцкая и Владимирская земли, что соответствующим образом отразилось в его титулатуре. [362] Но уже в конце 1386 г. польский король Владислав-Ягайло изъял из-под юрисдикции Федора Любартовича большую (луцкую) часть княжества, а в 1393 г. вся его территория была отдана под управление великокняжеских наместников.
360
Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscy od końca XIV w. – S. 202.
361
Грамоти XIV ст. – № 33. – С. 64.
362
Akta unii Polski z Litwą. – N 13; Codex epistolaris Vitoldi – N 35.
В начале 60-х гг. XIV в. окончательно сформировался удел Кориатовичей на Подолье. М. Стрыйковский сообщает, что сыновья князя Кориата поровну поделили между собой подольские владения ("владели Подолием, разделенным поровну"). [363] Как видно из ярлыков крымских ханов, Подольская земля уже к 90-м гг. XIV в. делилась, по меньшей мере, на три крупных административно-территориальных округа: Каменецкую, Брацлавскую и Сокальскую "тьмы". Возможно, что во второй половине XIV в. ее административно-территориальное уст- ройство усложнилось. В грамоте Владислава-Ягайла 1395 г. названы подольские замки Каменец, Смотрич, Червоноград, Скала, Бакота, Мед- /86/ жибож, Божский, Винница и Теребовль в значении центров отдельных округов. Неупомянутыми остались Брацлав и Соколец, известные по другим источникам. Стрыйковский отмечал, что Кориатовичи построили на Подолье, кроме уже указанных Брацлава, Меджибожа, Теребовли (на р. Середе) и Винницы, еще Бережаны (р. Златолипе) и Хмельник. После Синеводской битвы к владениям Кориатовичей была присоединена территория южной части былого Галицкого Понизья (в низовьях Южного Буга и Днестра) вместе с Белгород-Днестровским, в котором еще в 1386 г. источники фиксируют пребывание воеводы Константина, по всей вероятности, одного из старших Кориатовичей. [364] Указанные замки с их округами, за исключением округов Теребовли и Стенки, дают представление о территориальном составе подвластного Кориатовичам Подолья в 60–70-х гг. XIV в.
363
Stryjkowski M. Kronika polska… – T. 2. – S. 8.
364
Параска П. Ф. Внешнеполитические условия образования Молдавского феодального государства. – С. 105–106, 109–110. /167/
Владения Кориатовичей в Подольской земле, очевидно, отличались друг от друга по размерам и экономическому значению. Довольно рано среди них проявляется преобладание уделов с центрами в Смотриче и Каменце. Их владельцы играли ведущую роль в политической жизни Подолья и его отношениях с соседними государствами. В первой половине 70-х гг. XIV в. Каменцем и Смотричем владели князья Юрий и Александр Кориатовичи. От их имени (причем Юрий Кориатович назван первым) выдана грамота г. Каменцу на магдебургское право. [365] Юрий Кориатович пожаловал Смотрицкому монастырю различные угодья, а затем, уже после его кончины, Александр Кориатович как "князь литовский" и "князь и господарь Подольской земли" подтвердил это пожалование своей грамотой от 17 марта 1375 г. [366] В том же году он предоставил право свободно торговать с Подольем краковским купцам, вновь подписавшись полным титулом князя подольского. [367] Однако печать, которой Александр Кориатович скрепил последний документ, была старой и имела надпись по латыни: "Александр, князь владимирский", [368] что должно указывать на недавнее его повторное появление на Подолье. Таким образом, Юрий Кориатович был первым великим удельным князем Подольской земли, его резиденция находилась в Смотриче. В 1374 г. он, видимо, передал Каменецкую землю во владение своему брату Александру, ставшему подольским князем в 1375 г. При Александре Кориатовиче столицей Подольской земли становится Каменец и в папской булле 1378 г. он назван "владыкой Каменца" ("dominus de Cam- nitz"). [369]
365
/167/ Молчановский Н. Очерк известий о Подольской земле до 1434 г. – С. 206–210.
366
Грамоти XIV ст. – № 24. – С. 49–50.
367
Kodeks dyplomatyczny miasta Krakowa. – Kraków, 1879. – N 57.
368
Молчановский Н. Очерк известий о Подольской земле до 1434 г. – Прим. 1. – С. 214–215.
369
VMPL. – Т. 1. – N 1015. – S. 748.
Во второй половине 70-х гг. XIV в. рядом с Александром Кориатовичем видим его брата Бориса, игравшего при нем, очевидно, ту же роль, что и сам Александр при Юрии. "Также господа Александр и Борис, князья Подолья, вместе с 11 замками, отда- /87/ лись короне Венгерского королевства и вновь получили в феод от короны по приказу короля навечно с обязательством служить против всех без исключения", – писал в 1377 г. венгерский и польский король Людовик Франциску Карраре, сообщая о результатах похода польско-венгерских войск на Волынь. [370] Как утверждают белорусско-литовские летописи, Александр Кориатович погиб в битве с ордынцами приблизительно в 1380 г. [371] Его преемником стал, однако, не Борис, а Константин Кориатович, выдавший в 1385 г. грамоту купцам города Кракова на свободную торговлю с Подольем, [372] а в 1388 г. в Каменце пожаловавший вместе с братом Федором своему слуге Немире имение Бакоту. [373]
370
Цит. по: Lowmiański H. Wcielenie Litwy do Polski w 1386 r. – S. 63.
371
Летописи белорусско-литовские. – С. 66.
372
Kodeks dyplomatyczny miasta Krakowa. – N 60. – S. 74.
373
Молчановский Н. Очерк известий о Подольской земле до 1434 г. – Прим. 1. – С. 203.