Земля любви
Шрифт:
– Жулиана! – окликнул он.
Она сразу поднялась и пошла к нему, словно вокруг больше не было ни единого человека.
– Ты нашёл меня, мой любимый! Наконец-то! – произнесла она и припала к его груди. Матео обнял её, и так они и стояли, не шевелясь, самые счастливые люди в мире.
Потом пошли в дом, сидели, разговаривали. Им нужно было так много сказать друг другу!
Жулиана рассказала про ненавистную Жанет, главную виновницу её несчастья!
– А мне сказали, что во всём виновата акушерка, - произнёс Матео, - впрочем, я сразу понял,
– Я слышала, слышала, - кивнула Жулиана. – После этого и мы с Марко Антонио заключили брак, я должна была подумать о своём ребёнке.
Говорить об этом больше не хотелось, и некоторое время сидели молча.
– Я буду думать, что нам делать, Жулиана, - заговорил, наконец, Матео. – Больше я не могу тебя потерять.
– А я буду ждать тебя, - пообещала Жулиана. – Теперь ты будешь знать, где меня искать.
Матео ушёл, но в своём сердце он унёс с собой любимую. Картина сидящих на реке прачек не давала ему покоя. Он видел дом, из которого ушла Жулиана. «Она жила там, как принцесса, - твердил он себе, - а теперь стирает чужое бельё».
Розане он не стал говорить о Жулиане, но сказал о ней своему тестю. Матео с Гумерсинду хорошо понимали друг друга.
– Ты хочешь оставить мою дочь? – спросил Гумерсинду.
– Нет, - ответил Матео, - не в этом дело. Я хочу помочь Жулиане. Ей очень плохо. Она потеряла ребёнка. Нашего сына. И это произошло по моей вине.
Гумерсинду задумался. Матео всегда был с ним честен, и все на фазенде знали о его любви к Жулиане. Гумерсинду и сам чувствовал вину перед этой девушкой, как-никак она пострадала из-за его сумасшедшей дочери. Но теперь его дочь ждала ребёнка. Да и с Матео они жили неплохо, так что терять дом и семью тому вовсе не стоило.
Гумерсинду сидел и думал, с какого конца ему взяться за эту историю. Матео не должен чувствовать, что его дела семье безразличны, наоборот, семья должна принять в них участие.
– В первую очередь, - начал он, - мне кажется, что ты должен заняться розыском сына. А вернее, этим должны заняться те, по чьей вине ты его потерял. Я поеду с тобой в Сан-Паулу и поговорю с сеньором Франческо Мальяно. Вот увидишь, это принесёт, какой-нибудь результат.
– А Жулиану нужно забрать к нам сюда, - внезапно сказала Матео.
Гумерсинду некоторое время молчал, но потом рассудил, что и это требование, на первый взгляд такое нелепое, говорило в пользу его зятя. Как-никак другой его зять просто-напросто жил себе двойной жизнью, обманывая Анжелику. А этот, хоть и ломился напролом, не думая о приличиях, но зато никого не обманывал. Он хотел позаботиться о Жулиане, и в этом тоже было справедливость.
– Я не знаю, как к этому отнесётся Розана, - осторожно сказал Гумерсинду.
– Это моя забота, - ответил Матео.
– Сейчас я спрашиваю, что вы думаете на этот счёт.
– Я со своей стороны не возражал
Глаза Матео блеснули признательностью и благодарностью, и Гумерсинду обрадовался, что житейская мудрость не подвела его и на этот раз.
Матео и в самом деле сумел уговорить Розану. Она была дочерью своего отца и сообразила, что лучше уж её муж и соперница будут у неё на глазах, чем Матео будет постоянно исчезать из дома, а она - метаться в беспокойстве, вернётся он или не вернётся.
Гумерсинду сообщил об их общем решении Марии, и та тоже не стала возражать. Только Леонора всплеснула руками: ну и сумасшедший этот Матео! Что это не такое удумал? Разве можно ждать от этого добра?
Гумерсинду созвонился с сеньором Мальяно, и тот назначил ему встречу.
– Я беру на себя защиту интересов несчастной молодой матери, - заявил Гумерсинду.
– Мне стало известно, что ребёнок потерян для родителей по причине преступного умысла и столь преступных действий никоторых лиц, которые являются членами вашей семьи и которых я не хотел бы называть.
– Мне об этом ничего неизвестно, - ледяным тоном ответил Франческо.
– Зато мне известно другое: оставленная беременная девушка без средств существованию нашла в моём доме настоящую семью.
«Из настоящей семьи не уходят», - хотел было заявить Гумерсинду, но, вспомни, что и семья его дочери висит на волоске, не стал заниматься демагогией.
– Я был не прав, когда заговорил слишком резко, - начал он новую атаку.
– Но мне кажется, что поиски ребён¬ка пойдут гораздо более энергично, если вы будете знать, что я подам в суд на семейство Мальяно. Я не бросаю слов на ветер, и делаю всё, что обещал.
Гумерсннду улыбнулся Мальяно, и на этом они расстались.
Франческо озабоченно потёр подбородок. Он прекрасно понимал, что эта угроза вполне реальна, только не знал, чему может помочь суд. Ну, разве лишить его доброго имени, по¬вредить в общественном мнении, разорить, но найти ребёнка?… Он расхаживал в раздумье по кабинету. Раздражение всё нарастало в нём. Наконец, он не выдержал и отправился порадовать новостью дону Жанет, с которой уже давным-давно не разговаривал.
– Вот твоё попечение о чести семьи, - начал он свою обвинительную речь, - не пройдёт и недели, как имя Мальяно станет притчей во языцех по всему городу! А тебе могут грозить серьёзные неприятности вплоть до тюремного заключения. И я ума не приложу, как всего этого избежать.
Дона Жанет почувствовала липкий неприятный страх. Ощущение было крайне непривычным.
– Ты это говоришь всерьёз? Или хочешь меня напугать? – уточнила она.
– Всерьёз, - буркнул Франческо. – Придётся откупаться, но, сколько давать и кому, пока не соображу.
– Я соображу, - пообещала Жанет и удалилась из комнаты. Во всей этой истории была одна положительная сторона: муж принял грозящие ей неприятности близко к сердцу. Срок её отлучения от семейной жизни, похоже, подходит к концу.