Земля обетованная
Шрифт:
— Если бы поляки могли жить в деревне и развлекаться, их не было бы в Лодзи.
— Пускай приезжают и работают сторожами, швейцарами, кучерами. У них это хорошо получается, по этой части они большие специалисты. Но зачем браться не за свое дело и портить нам коммерцию!
— До свидания и спасибо за предостережение!
— Я вам скажу, пан Мавриций, наши евреи — скоты, им бы только куш сорвать, в субботу повкусней поужинать да завалиться спать под перину, а о будущем они не думают. Ну, так как, пан Мориц?
—
— Не терять же мне из-за него всех клиентов!
— Заговор! — невольно вырвалось у Морица.
— Какой заговор? О чем вы говорите! Это просто самооборона. Будь на месте Боровецкого кто-нибудь другой, его можно было бы слегка придавить, и он испустил бы дух. Но Боровецкого знают как первоклассного специалиста по красильному делу. Посмотрите, как он наладил производство у Бухольца! И потом, у него большие связи, имя его известно в торговом мире, и он пользуется доверием.
— Это верно, и ему еще может улыбнуться счастье, — сказал Мориц и с этими словами вышел.
В конторе он заглянул за перегородку к Вильчеку.
— Пан Вильчек, у старика Грюншпана к вам дело, и притом спешное.
— Знаю, что это за дело. Передайте ему: мне не к спеху продавать участок. Я решил хозяйствовать на этой земле.
— Как хотите! — бросил Мориц и скрылся за дверью.
«Заговор», — думал он, шагая по Пиотрковской, и так был занят своими мыслями, что не заметил Зыгмунта Грюншпана, который, сидя в экипаже, подзывал его знаками.
— Ты что, знакомых уже не узнаешь! — воскликнул он.
— Здравствуй и прощай! Мне некогда!
— Я только хотел тебе сказать: приходи к нам в воскресенье: Меля приезжает.
— Она все еще во Флоренции?
— Да. Они с Ружей совсем помешались. Руже лень было писать отцу, так она по телеграфу передала ему целое письмо в двести сорок слов.
— Наверно, они там неплохо проводят время.
— Ружа скучает, а в Мелю влюбился какой-то итальянский граф и, кажется, собирается приехать в Лодзь.
— Зачем?
— Чтобы жениться на Меле.
— Глупости!
— Говорят тебе, настоящий граф! — воскликнул Зыгмунт, расстегивая сюртук.
— Там графский титул по дешевке можно купить.
Мориц очень торопился, и они расстались.
Как обычно, он направился на фабрику — ему доставляло удовольствие смотреть, как на глазах растут стены. Но сегодня он шел медленней: слова Грюншпана засели в голове, и он снова и снова мысленно возвращался к ним, хотя ему казалось, что банкир сгущает краски и опасения его не обоснованы.
Он смотрел на город, на длинные ряды домов, на столбы дыма из сотен труб, похожих в этот знойный день на красноватые сосновые стволы; прислушивался к гомону толпы, к немолчному, глухому шуму фабрик, к грохоту тяжело нагруженных
Читал вывески на бесконечных лавках, бесчисленные фамилии домовладельцев на табличках, разные объявления на балконах и в окнах.
«Мотль Липа, Хаскель Немножкис, Ита Аронсон, Иосиф Райнберг» и так далее. Сплошь еврейские фамилии, и только изредка среди них попадались немецкие.
«Наши, одни наши!» — с облегчением подумал он, и презрительная усмешка искривила его губы, а глаза злорадно сверкнули, когда он заметил фамилию не то польского сапожника, не то слесаря.
— Гросглик спятил! — сказал он про себя, окидывая взглядом море домов, лавок, фабрик, принадлежавших евреям, и прибавил шутливо: — Он серьезно болен. — И опасность ополячивания Лодзи показалась ему нереальной.
Глядя на город, он почувствовал: еврейскому могуществу никто и ничто не угрожает. «А тем более поляки!» — подумал он, отдавая поклон Козловскому.
Тот в светлой шелковой паре, желтых лакированных ботинках и блестящем цилиндре, который сдвигал со лба набалдашником трости, шел по другой стороне улицы и заглядывал в глаза встречным женщинам.
Об опасениях банкира Мориц больше не думал, а вот заговор против Боровецкого встревожил его не на шутку.
Судьба Кароля его мало трогала и фабрика интересовала лишь постольку, поскольку он вложил в нее свой капитал. Но рисковать он не любил, а сейчас они, похоже, сговорились против Боровецкого и сожрут его с потрохами.
«Это kein [51] гешефт!» — решил он и только сейчас понял причину затруднений, с которыми они сталкивались в последнее время.
Ясно, почему подрядчик, взявшийся поставлять кирпич на стройку, неожиданно отказал им. Это они запретили ему!
То, что тянули с утверждением проекта, находя в нем изъяны, тоже их рук дело!
И комиссия по надзору за строительством по их наущению приостановила работы, придравшись к тому, что стены недостаточно толстые.
51
никакой (нем.).Здесь: плохой.
И то, что немецкие фирмы отказались поставить в кредит машины, тоже подстроили они.
А кто распускал чудовищные, нелепые сплетни о Боровецком, которые могли подорвать их кредит? Люди, подкупленные Гросгликом, Шаей и Цукером!
«Это сто раз kein гешефт! Они его съедят!» — Морица одолевали мрачные мысли, и, подходя к фабрике, он уже обдумывал, под каким бы предлогом выйти из дела и при этом не испортить отношений с Боровецким.
III