Земля заката
Шрифт:
– Наверно, – пожал плечами Младший. Глаза его сузились. Ему хотелось спросить про этрусков. Откуда те взялись.
– Откуда сомнения? Станет, хоть и не при нашей жизни. Снова будут ледоколы моря бороздить и корабли с собачками в космос запускать. Может, и до Луны доберутся. Наши правнуки. А сам я из Лётного. Это рядом с Пионерском, – сказал Борис. – Вроде сейчас мирно… Но лучше держать порох сухим.
Глава 5. Свиноустье
Через неделю подошли к первому по-настоящему крупному городу на их пути, чтобы продать рыбу
Скаро решил немного просветить Сашу.
– Приближаемся к Свиноустью. Поляки его называют Свиноуйсьце. Но так говорить – язык сломаешь! Тут живут пшеки и немного фрицев. Со вторыми гораздо меньше проблем, чем с первыми. А ещё тут ошивается шушера с половины Восточной Европы, потому что вдали от морей нормальной жизни нет.
К их беседе присоединился бывший неподалёку боцман.
– Есть тут и наши… хотя они уже не наши.
Что он имел в виду, Младший и другие спрашивать не стали. Боцман вообще иногда странные вещи выдавал. Как будто для него Война, и даже довоенные события, случились вчера. Книжек боцман не читал, но Младший видел у него много вырезок из старых газет.
Николаич напомнил, чтобы были осторожнее в городе и не нарывались на неприятности.
«А то нас выкинут отсюда и заправлять не будут. Даже если очень захочется всё разнести… держите себя в руках».
Этим же вечером они пришвартовались.
Первые два дня на берег никого не отпускали. Началась погрузка-разгрузка, работы хватало всем, в том числе и местным докерам. У их гильдии был на это патент.
Ещё надо было уладить формальности с местными властями и пополнить запасы.
Младший должен был сопроводить боцмана в торговую фирму. Грамотного и умеющего работать с цифрами, Данилова привлекли к задачам по торговой части. Ничего творческого – чистая рутина: донести коробку с документами, а потом помочь заполнять бланки и перепроверить арифметику. Боцман был дальнозоркий и плохо видел вблизи.
Он сказал, что им нужно в контору “Zawadzki i synowie, ltd.”. То есть «Завадский и сыновья». Здесь судно приобретало продукты для автономных походов в море, а также многочисленные мелочи вроде краски, тросов и машинных масел. Здесь же надо было заплатить за поставку угля.
Младший понял, что тут имеются не только мелкие лавки или купцы, но и довольно крупные торговые компании.
Город был богат. «Ляхи» оживили стокилометровую железнодорожную ветку и по ней на паровозах возили грузы. В гавани Младший видел много судов, одно из них было похоже на средних размеров танкер.
В Свиноустье имелся нефтеперерабатывающий завод. Не кустарные нефтяные «самовары», похожие на самогонный аппарат, где получают дрянное топливо, а полноценная, собранная по старым технологиям фабрика, где получали дизельное топливо, бензин и что там ещё делают из нефти…
На судне служили два поляка, поэтому язык с кучей шипящих согласных Младшего не удивил. Сначала не понятно ничего, но, если собеседник не тараторит слишком быстро и разговор идёт не о высших материях, то процентов семьдесят слов начинаешь «разуметь». А до смысла остальных тридцати можно додуматься.
Читать было
Вспомнил, как дед рассказывал ему о своих корнях. Дедова прабабушка была из поляков, а ее предков сослали сюда ещё при царе (ему было тяжело представить такую древность). Значит, и в нём есть частичка польской крови. А ещё, как говорил дед – возможно, мордовской или татарской. А по линии бабушки, скорее всего, казаков и коренных народов Сибири: то ли алтайцев, то ли шорцев.
В общем, мешанина. Но дед подчеркивал, что до Войны люди гораздо чаще переезжали с места на место, ведь были и поезда, и корабли, и самолеты. Поэтому случались межнациональные браки. В Сибирь ехали люди со всей территории огромной тогда страны. Иногда добровольно ехали, иногда нет. Но уже через два поколения большинство из приехавших откуда-нибудь с Кавказа или Татарии говорили о себе, что они русские. И даже просили звать себя, допустим, не Мансур, а Миша, не Зульфия, а Зина. Выходит, национальность – это не кровь, а то, кем ты себя считаешь. Если с этим согласны окружающие.
Впрочем, так было раньше. Сейчас еще больше зависит от «малой родины» – или ты родился в дикой глуши, или в почти цивилизованном городе.
Отойдя совсем недалеко от территории порта, они приблизились к трёхэтажному кирпичному зданию, аккуратному, но без излишеств, обнесенному невысоким кованым заборчиком. Ворота были открыты.
Перед входом был разбит небольшой садик. Там висели два запрещающих знака.
Prosimy nie deptac trawnika!
Zakaz wyprowadzania psow!
И если с первым было всё понятно: не топтать газон, то второй поставил Сашу в тупик. Только интуиция подсказала ему, что это не про заказ собачьего мяса, а про то, что псов запрещается здесь выгуливать.
Уже одно это о многом говорило. В городе были и декоративные собаки, и газоны, которые нельзя топтать.
Вооруженной охраны не было видно, но это не значит, что её нет. Младший заметил пару видеокамер.
Входные двери были с электронными замками и сами открылись перед ними.
Их приветствовал невысокий усатый хозяин в начищенных сапогах и шапке с лисьим хвостом. Похоже, он собирался уходить, но, увидев гостей, изменил свои планы.
Это и был владелец фирмы, Ян Завадски.
С боцманом они обнялись, словно старые друзья, Младшему поляк просто тепло пожал руку.
– Добрый день, дорогие друзья!
– Dzien dobry, – приветствовал его по-ихнему Борис, и Саша повторил за ним. Они сели за стол. И без предисловий приступили к переговорам, которые, похоже, были начаты ещё по радио. Младший помалкивал, понимая, что он тут только для мебели.