Земля заката
Шрифт:
А уже в следующем рейсе, наверное, поплывут далеко. В Северном море шторма покруче будут. Но и рыбы там тоже больше, чем в Балтийском, и все последние годы они ходили именно туда.
В южных морях рыбы вообще завались, но там есть вещи поопаснее айсбергов. И такую дальнюю дорогу корабль может не вытянуть. Особенно когда рядом нет портов, с которыми налажены связи. А капитан – человек осторожный, следует девизу «лучше меньше – да дольше».
Конечно, до какого-нибудь Ньюфаундленда или Мавритании никто не поплывет, даже ради большого улова. Но к берегам Англии – вполне могут рискнуть. Но позже. В следующий раз.
Для Младшего
Он собирался сойти на берег где-нибудь в континентальной Европе. Только в Западной, а не Восточной. И без Англии увидит много нового.
Ему нравилось представлять, что он турист из прежних времён. Что это не навсегда, что это не в никуда… Тогда не страшно.
– Когда закончится сезон, пойдем или в Ландскруну. Или в Гамбург, – поведал ему молдаванин, когда они только закончили очередную смену.
У них были более приземлённые задачи, чем морской круиз. Им надо было следовать за косяками и стараться поддерживать корабль в нормальном состоянии.
Вечером Александр раскрыл карту и прикинул.
Ландскруна находилась на западном побережье Швеции, прямо напротив Дании. Там была самая крупная верфь известного мира. Там еще до Войны были большие верфи и сейчас две семейных фирмы занимаются тем, что находят старые корабли и дают им новую жизнь, обдирая другие.
Младший хотел бы увидеть это место, как и побережья Северного моря. Впрочем, в Гамбург он тоже хотел и даже больше. Имелись причины.
Если в восточной «русской» части море было пустынным и каждая встреча с кораблем – событием, то с продвижением на запад Балтики все менялось. Нет, больших кораблей всё еще встречалось раз-два и обчелся, но мелких – полно. У берегов ловили рыбу или выбирали сети с гребных лодок. Иногда они видели небольшие сейнеры и парусные яхты. Младший и не представлял, что где-то есть такое интенсивное судоходство, как в Центральной Балтике.
Им попадались и корабли, курсирующие через море с грузами. Оказывается, между берегами в этой части Балтики были налаженные торговые связи. Например, в Швеции плоховато росла пшеница, поэтому ее возили туда с польского и немецкого побережья. А взамен привозили другие товары и металл. В Швеции прохладно… и люди живут в основном в южной части. Хотя в Норвегии еще холоднее. Там мало людей, но есть много чего полезного. Лес, месторождения железа, меди, серебра. Даже урана. Но уран не добывают, а вот все остальное – понемногу копают. И даже нефть вроде бы где-то качают.
Прошли мимо еще трех больших островов – Младший отметил названия на своей карте, лёжа в каюте, будто это он сам был штурманом: Готланд, Эланд и Борнхольм. На всех этих кусках суши были поселения, а на Борнхольме даже горел маяк. И, как говорят, стояла радиовышка. Вместе эти штуки помогали кораблям в проливе не сбиться с пути, а содержали их торговцы и рыбники вскладчину.
«Хорошая, наверное, работа – быть смотрителем маяка. Только остров надо поменьше, и чтоб только пингвины паслись».
*****
Стокгольм и Хельсинки, как и Рига с Таллинном были полуразрушены и покинуты, подобно большинству крупных городов. Почему-то Эдик, Васян и Борис Николаевич говорили об этом со злорадством, будто это их втайне веселило.
Но после трех с лишним месяцев охоты за косяками в Балтике судно направлялось на юг.
А перед этим они должны будут пройти мимо Калининграда.
– Это моя родина… – со странной паузой в конце произнес Николаич, когда они миновали зелёную полоску земли.
Младший увидел, что боцман трёт глаза. Но, нет, конечно, это ветер, как и у всех: то конъюнктивит, то ещё какая пакость.
– Красивый край, древний. Еще до прошлой мировой тут жили немцы, и называлось это всё Восточная Пруссия. А столица была Кёнигсберг, – рассказал боцман. – Но товарищ Сталин им дал по сусалам за то, что они у нас натворили. И этот кусок земли Союз забрал себе. Стал он зваться Калининград. В новую Войну ему сильно досталось. Отсюда взлетело много ракет, а вместо них прилетели другие… Короче, город снесло. Потом пришли солдаты сраного НАТО, но даже за развалины был бой. Настолько, что они прозвали их Сталинградом и оставили в покое. Остальные населенные пункты сильно бомбили, но тоже не смогли взять сходу. Тогда их взяли в осаду. Оборонялись долго. В каменных домах, в подвалах прятались, а ночью уходили в рейды. Так и обломились «партнеры». А потом эпидемии и морозы остановили бои. Уцелевших и их, и нас осталось не так много, чтоб продолжать воевать. Но границы русского края мы отстояли. Сейчас тут в основном рыбацкие поселки. Добывают янтарь, разводят живность… и ходят в море. С соседями сейчас не враждуют, торгуют. Но автомат у каждого на спинке кровати висит. Русофобы сраные кругом, спрятались под каждым, нах, кустом. Пусть спасибо скажут, что живы остались…
Боцман, как-то раз, будучи в хорошем расположении духа, показывал им фотографии. Аккуратные дома из камня, крыша из красной черепицы. Стадо коров, не очень упитанных. Но это были коровы. Младший в деревнях по дороге обычно только коз видел.
Песчаный берег с рыбацкими лодками и парус где-то на горизонте. Лепота.
Край показался Младшему красивым. Пока из всех Россий, которые он видел, лучше этой ему не попадалось.
Но, конечно, его там никто не ждал. Психологию людей во враждебном окружении он представлял. И понимал, что чужому тут не место. А тот, кто вроде свой, а вроде и нет – ещё хуже, чем чужой.
Младшему надо было уходить выполнять наряд, но если сам боцман его задерживает, то приходится остаться и дослушать.– Мне рассказывал один умник, что давным-давно тут жили славяне поморяне… но их германцы огерманили. Прикинь, Санька? Да и сами германцы кто… «Пруссия» – ничего не напоминает? Одну букву отбрось. Поэтому один черт – это наша земля. Отсюда и до самой Эльбы. И город Берлин тоже. А литовцы на самом деле русские, и латыши, и даже поляки, хоть и переделанные. Вообще все европейцы с наших равнин пошли. Это научный факт. Только они корни забыли. Эх ты… манкурат.
Младший хмыкнул. Его уже второй раз называли манкуртом, а он так и не погуглил, что это за зверь. Хотя он слабо представлял, что означает это слово. Дедушка рассказывал, что раньше, если ты хотел что-то узнать, достаточно было просто погуглить.
– Русский дух не вытравить даже тактическими ядерными боеголовками. И стратегическими тоже, – Николаевич поднял палец. – В каждом он есть. Слыхал, на юге есть какой-то правильный мужик, империю строит. Но даже если не он… Когда-нибудь Россия станет великой снова. Ты что об этом думаешь, Санька?