Земля заката
Шрифт:
Смешки стихли, когда они, подняв глаза, увидели моряков.
– Занято, – сказал им Скаро по-русски. И добавил что-то с шипящими.
Те покивали и предпочли слинять.
А про гоп-style молдаванин рассказал, что это модный тренд в Восточной Европе. Такие костюмы берегут и носят как парадные. В стиле «а ля рюс» одеваются не громилы из подворотни, а обеспеченные молодые жители городов. Может, в этом какой-то форс есть, или протест. А может, что-то общеславянское.
Западные славяне ретировались молча, оставив площадку сборной солянке из бывшего СССР. И правильно –
Полянка осталась за моряками и трапеза продолжилась.
Младший как обычно больше закусывал и делал вид, что пьёт, но остальные себе не отказывали. Два таких пузыря на шесть человек – для них – ни о чем. Но в какой-то момент они переглянулись, допили по последнему стакану, заели и упаковали всё оставшееся. Напиваться вусмерть не планировалось, потому что предполагалось продолжение культурной программы.
Из рассказов товарищей Александр знал, что за пуританским фасадом тут цвела полноценная ночная жизнь и дискотеки с грохотом рейва и цветомузыкой, паром вейпов и кальянов, дымом из дымовых машин и бешеным мельтешением стробоскопа на потолке, освещающим дергающиеся в ломаном ритме фигуры. С употреблением разных веществ, а не только спирта. В общем, Младший видел такое только в фильмах, потому что даже на Васильевском острове он держался подальше от таких заведений.
И не горел желанием.
Но и остальные тоже не на дискотеку шли. Во-первых, там строгий фейсконтроль, а во-вторых, моряков привлекали другие развлечения, попроще и чуть поздоровее. Менее декадентские.
Они твердо держались на ногах, покидая гостеприимный скверик. Прохладный воздух осени бодрил.
Только Юхо выписывал ногами восьмёрки, когда попрощался и побрёл на судно. Ему обычно хватало нескольких капель, чтобы налакаться. А у него ещё ночью вахта.– Ничё. Под ледяную воду встанет, протрезвеет.
Их целью теперь было конкретное заведение, хорошо известное Скаро. Принадлежало оно какой-то мадам (Младший не расслышал заковыристой фамилии), и выглядело снаружи, как гостиница – обычный «хостел», как в Европе называют ночлежки. Хотя тут в Польше их именуют «ночлеговня».
Похоже, все остальные тут уже бывали, Младший видел смешки и перемигивания, от которых слегка нервничал.
Увесистая железная дверь с магнитным замком… Пустили их только после того, как Скаро произнес какое-то кодовое слово в домофон.
Внутри ничего особенного. Полутемный холл. Кабинка охранника, даже через окошко было видно, что он плечистый и здоровый. Молдаванин кивнул и обменялся с ним парой шуток на польском.
В первом помещении двое солидных лысых мужиков в кожаных пиджаках играли в простую карточную игру типа «дурака». На столе стояла бутылка немецкого шнапса. Стопки талеров высились рядом. Никакой мелочи, пфенингов, только полновесные. Лица выглядели напряженными, они даже забывали стряхивать пепел с сигарет, зажатых в зубах. Младшему показалось, что у одного под пиджаком что-то вроде бронежилета.
В
Но чуваки выглядели неприветливо, на кивки новоприбывших даже не отреагировали.
Да и те не в карты сюда играть пришли.
Младший всё надеялся, что приятели достаточно уже набрались и потратились, и отказались от планов на расслабон. А это место – всего лишь бар с казино. В нем снова проснулся интроверт и социофоб.
Но их уже встречала слоноподобная «маман», а за следующей дверью интерьер оказался таким, что хоть святых выноси. Стены были завешаны постерами и картинками, после которых назначение этого места становилось очевидным даже ребенку.
Значит, деньги, которые они сэкономили на закуске, пойдут на «благое» дело. Бежать поздно… и стыдно.
Откуда-то доносилась музыка. Рэп на английском. Половину слов не разобрать. Но мотив отвязно-хулиганский.
Их компания разделилась.
Первым ушел Скаро под руку с блондинистой дамой, щебечущей хоть и не на польском, но явно на славянском языке.
– Ну, я вас покидаю. Хорошо провести время! Пойдемте, сударыня. Очень скучал…
Все остальные из их компашки так же рассосались по комнатам в сопровождении жриц разной степени очаровательности.
Предпоследним скрылся Шаман. Его заарканила фемина с очень-очень пышными формами.
Глаза таймырца, как у быка, налились кровью, и он ещё в коридоре расстегнул и скинул с себя дешевую рубашку. Был он изрядно татуирован синей пастой. Но не куполами, которые накалывали себе «верующие с понятиями», а круговыми геометрическими узорами, обозначающими, наверное, небесные и земные сферы. Под ними синие человечки из палочек то ли охотились на зверя, то ли воевали друг с другом. Очертя голову, Шаман убежал со своей феминой. Младший слышал, как он что-то говорил ей, звуки его голоса напоминали рык гориллы в брачный сезон.
Саша просто пошел в комнату, номер которой ему сказали ещё внизу, у «маман».
Входя в помещение с приглушённым светом, он почувствовал, что смущение хоть и не исчезло совсем, но вытесняется другими чувствами. Любопытством и предвкушением.
В Питере Младший в такие заведения не ходил. Но понимал, что по сравнению с убийством десяти с лишним человек и службой в карательном батальоне, даже если ты всё делал, чтобы не запачкаться, такие вещи – просто мелочь, не марающая карму. Ни о какой невинности, говоря о нем, речи не шло давно даже в переносном смысле.
С младых ногтей он усвоил, что покупать и продавать любовь – непристойно. Но не было ли это самовнушение… навязанным со стороны? Успел-таки дедушка привить определённые жизненные установки. По правде сказать, Младший уже был на пределе. Тяжелый физический труд и грубая, но сытная пища не убили, а подстегнули животное в нём.
Чёртова природа... Женщине проще быть «чистой» и «нравственной» по физиологическим причинам. Её не охватывает амок, который превращает мужчину в самца. В такое же тупое животное как лось, бык или слон во время гона.