Земля
Шрифт:
— Где мы возьмем новых драгеров? Ведь их днем с огнем не сыскать, на всю стройку раз-два и обчелся.
— Драгеров надо готовить.
— Но как?
— Подготовил же я Бондо Нодия.
— Эк, куда хватил! Да ведь Бондо танкистом служил, — возразил Важа.
— А я разве танкистом был? Меня Антон Бачило в три месяца научил, как с экскаватором обращаться.
— И это ничего не значит. Ты раньше на тракторе работал, не так ли?
— В чем же дело? Давайте трактористов научим! На очистке леса
— Неплохая мысль, — одобрил главный инженер.
— Тогда мы не то что в две — в четыре смены работать сможем. В сутках-то двадцать четыре часа. После шести часов за рычагами уже не та работа.
— Это ты сам придумал? — заинтересовался Коча Коршия.
— Дело мне подсказало, — ответил Уча. Он был рад, что главный инженер и парторг одобрили его идею.
— Надо тогда бригаду драгеров создать, — развивал мысль главный инженер. — На каждый экскаватор по четыре драгера, так?
— Конечно. Бригадами и будем работать. И соревноваться будем бригада с бригадой.
Важа Джапаридзе и Коча Коршия с удовольствием смотрели в сияющие глаза Учи.
— Ну, ты, брат, даешь! — засмеялся парторг. — Вот это дело. Две бригады по четыре драгера. Отлично.
Фельдшерица с изумлением и уважением смотрела на Учу — вот он, оказывается, какой.
— Это ты верно сказал, что дело подсказало, — задумчиво произнес Важа. — Большое дело — прекрасный стимул для мысли.
Уча не понял, что означает слово «стимул», но то, что это было хорошее слово, в этом у него не было никакого сомнения. Ободренный вниманием старших товарищей, Уча предложил:
— Мы теряем много времени на путь из Кулеви и бараков до трассы. Если устроить жилье в передвижных вагонах, то можно сэкономить время на дорогу. Бригада будет сменять в вагонах бригаду, свободные от работы пойдут в бараки или домой — так и дело пойдет веселей, и для отдыха будет побольше времени.
— А как же с техническим ремонтом? — спросил парторг.
— В двое суток раз двух часов вполне хватит.
— Сегодня же обсудим этот вопрос в управлении, — пообещал Важа.
— А я побегу к Бондо. Он, наверное, совсем плох.
— И мы с тобой, — сказал Важа.
Все четверо быстро пошли к бараку.
За час до начала совещания в управлении Уча забежал на опытную станцию навестить подруг. Девушки только-только вернулись с работы и собирались ужинать.
Обрадованные неожиданным приходом Учи, девушки потащили его к столу.
— Некогда мне рассиживаться. Времени в обрез, — отмахивался Уча.
— Да в чем дело-то? — обиделась Ция.
— Мне надо в управление бежать на совещание.
— О-о-о, ты не шутишь, Уча! — воскликнула Цисана. — Все по совещаниям ходишь, важной птицей стал.
— А как же иначе, —
— Присядь хоть на минутку, — попросила Ция, заметив, что Уча голоден.
Уча сел.
Цисана подвинула к нему стакан мацони и кусок мчади.
— Я не голоден, Цисана, спасибо, — сказал Уча и повернулся к Ции: — У меня к тебе одно дело есть.
— Что за дело? — удивилась Ция. — Говори же, Уча.
— Бондо слег. Смотреть за ним некому. А я вот на совещании должен быть. У него температура высокая.
— Что же мне делать?
— Посмотри за ним, пока мать его приедет.
— Я?
— Да, ты, Ция.
— Ты с ума сошел!
— Почему же? Человек на краю смерти, весь горит, — нарочно сгустил краски Уча, чтобы Ция не смогла отказаться.
— Надо было фельдшерицу к нему отвести, Уча, — в замешательстве вымолвила Ция.
— Да у них больных видимо-невидимо. Даже уколы и то не успевают делать.
— Я не смогу, Уча, — помолчав, сказала Ция. — Ты ведь знаешь, зачем приехал сюда Бондо.
— Знаю. Но за столько времени он ни разу не попытался тебя увидеть и даже словом не обмолвился о тебе.
— Все равно не смогу, Уча!
— Так что же... Вот так и оставить в беде товарища?
— Товарища?
— Да. И, если хочешь знать, друга.
Ция с изумлением уставилась на Учу.
— И это говоришь ты, Уча?
— Да, я. Мы с ним живем душа в душу, словно братья. Как же я брошу его на произвол судьбы? И за что? За то, что он любит тебя? Это я перед ним кругом виноват, это я увел тебя у него. Человеку своего горя хватает.
— Горя?
— Да, горя, — твердо сказал Уча.
— Нет, Уча. Так не годится. Нельзя Ции к нему идти, — вмешалась в разговор до того молчавшая Цисана. — Ты прав, человеку и своего горя хватит. От Цииного прихода ему только хуже станет.
— Так что же прикажете делать? — с отчаянием спросил Уча.
— Я пойду к нему.
— Ты? Вот это здорово, молодчина ты, Цисана! — с облегчением воскликнул Уча и чмокнул Цисану в щеку. — Золотое у тебя сердце... Да, но... А вдруг Антон обидится?
— Чего бы ему обижаться? Каждый обязан помогать больному.
— Пошли, Цисана, — заторопился Уча. — Нас машина главного инженера дожидается. Она тебя прямо в Корати доставит.
Цисана быстро оделась и вместе с Учей выбежала на улицу. Ция понурившись сидела у стола, прислушиваясь к их торопливым шагам.
Васо Брегвадзе без передышки работал на экскаваторе; лишь Гудуйя, принесший из столовки супу, оторвал его от рычагов. Расстелив газету прямо на земле, Васо с Гудуйей сели обедать. Оба были настолько усталыми, что без всякой охоты хлебали жидкий суп из фасоли.