Земляки по разуму

Готко Олег

— Куда?!

— На очную ставку, вестимо.

— …?

— С директором зверинца, с которым вы вошли в преступный сговор с целью похищения вверенных вам денег акционеров.

От обилия свистящих звуков у Петра Дормидонтовича зазвенело в ушах. Исторгнув сдавленно из груди предсмертный звук, он художественно закатил глаза под лоб и кулем сполз на пол. Изо рта у него выкатилась слегка обсосанная таблетка и попрыгала к ногам капитана.

Белая точка черного дела.

***

Анализ

шерсти, найденной на месте преступления, неопровержимо доказывал, что она принадлежит уссурийскому тигру не первой молодости, который, в свою очередь, является собственностью зверинца. Именно с этого и начал капитан Пивеня беседу в кабинете директора зверинца.

— Ну и что? — задал встречный вопрос директор — человек весьма неопределенного возраста, глядя прямо перед собой глазами неотчетливого цвета. В них, несмотря на то, что время приближалось к полудню, казалось, стелился утренний туман.

— Как что? — возмутился вызывающей тупости капитан. — Ваш тигр — единственный в этом городе!

— Вы хотите занести его в местную «Красную книгу»?

— Он, повторяю, ограбил банк!

— Кто?!

— Ваш тигр!

Туман в очах директора начал медленно рассеиваться. Сквозь тающую пелену проявилось выражение, которое психиатр-оптимист рискнул бы назвать осмысленным. Он недоверчиво переспросил:

— Кто ограбил что?

— Тигр ограбил банк!!

Зрение директора окончательно сфокусировалось чуть ниже крючковатого носа капитана. Отсутствие улыбки там наводило на мысль, что тот не шутит. Из этого со всей беспощадностью элементарной логики следовало, что перед глазами либо псих, либо в самом деле капитан уголовного розыска. Испытывая некоторое душевное стеснение, директор извиняющимся тоном спросил:

— Документики ваши еще раз можно?

Документы, даже если они и были фальшивыми, выглядели совсем неплохо. «Капитан… Пивеня Василий Михайлович… Сотрудник…» и т. д. и т. п. Директор посмотрел на фотографию и вздохнул. Она была идентична физиономии, которая сидела перед ним, вплоть до левого уха.

— Нельзя ли с самого начала и поподробнее? — попросил он, возвращая документы.

«Дурочку валяешь», — подумал Пивеня, но виду, что раскусил уловку, не подал. Хорошо валяет дурочку тот, кто валяет ее последний.

— Около девяти часов утра в пятницу, 27 мая сего года ваштигр ворвался в акционерный банк «Дормидонтыч». Воспользовавшись возникшей суматохой, он способствовал похищению значительной суммы…

— Да что вы говорите! — неожиданно и по непонятной капитану причине развеселился директор. — Этот старый полудохлый кот ворвалсяв банк?! Ха-ха! Да эту ленивую тварь во время уборки трудно с места сдвинуть! Ха! И мне очень интересно было бы узнать, как она могла способствовать похищению и кому?

— Двум неизвестным в масках, которые и унесли деньги.

—

Я-то здесь при чем? Уж не думаете ли вы… — директор снова не удержался и заливисто расхохотался, — что… ха-ха!.. это… ха-ха!!!

— Сержант, — оборвал неуместный смех капитан. — Введите подследственного!

В распахнутую дверь, не без помощи сержантской ноги, влетел президент банка. Он был все еще бледен, но снова в сознании. Узел галстука сбился вправо, верхняя пуговица рубашки была оторвана в процессе приведения в чувство.

Дверь захлопнулась. Сержант остался на посту.

— Кто это? — поинтересовался хозяин кабинета.

Пивене, наблюдавшему за ним, показалось, что в директорских глазах мелькнул испуг. «Может быть, он ожидал увидеть тигра?» — подумалось ему и эта мысль натолкнула его на еще одну идею, которая тут же потребовала немедленного воплощения в жизнь.

— Вы знаете этого человека? — строго спросил капитан Петра Дормидонтовича.

Президент, в данный момент похожий на рыбу, слишком много времени проведшую на свежем воздухе, вместо ответа лишь отрицательно повертел головой и звякнул наручниками. В принципе, так и должны выглядеть нераскаявшиеся преступники, но Пивеня решил на достигнутом не останавливаться.

— Почему? — сосредоточился капитан на гражданине Криворучко.

Воспользовавшись тем, что на него перестали обращать внимание, директор, в глубине души соболезнуя подозреваемому гостю, откинулся на спинку старого кресла. Его глаза снова приобрели сходство с поверхностью двух тихих озер на рассвете.

— Вы слышали вопрос?

— Угу.

— Так почему вы настаиваете на том, что не знакомы с этим человеком?

Петр Дормидонтович сделал губами движение, недоступное только печеному карасю, икнул и прохрипел:

— Потому что не имел чести…

— Так и запишем: «Признался в бесчестии».

Капитан прострочил полученную информацию в блокнот.

— …быть представленным.

— Ах вот как! Тогда перепишем: «От ранее данных показаний отказался», — сохраняя каменное выражение лица, при виде которого у любого скульптора зачесались бы руки, дабы улучшить пропорции, Пивеня повернулся к директору. — А вы?

— Не знаю и знать не желаю.

— Тоже зафиксируем, — он обвел присутствующих взглядом, который считал проницательным. Те протеста не выразили. — Сержант!

В дверях появилась голова с любимым вопросом:

— Прикажете увести?

Капитан посмотрел на него, пожевал губами и обратился к директору:

— Собирайтесь.

— Куда? — безучастно поинтересовался тот, не меняя выражения глаз.

— На прогулку.

— И куда будем гулять? — в голосе послышалось оживление, возможно, стимулированное желанием глотнуть еще чего-нибудь тонизирующего помимо свежего воздуха.

— По территории, по территории, — пробормотал Пивеня и отдал приказание закрытой двери. — Смотри в оба за обоими.