Земляки по разуму
Шрифт:
Мария, как и следовало ожидать, подевалась неизвестно куда и нужно было думать, что он имеет дело с вызванным ею врачом. Толика логики здесь присутствовала, потому что в голом виде во сне о врачах жена была неуместна, как корова на пляже.
— Я, — с убийственной лаконичностью хмуро проинформировал он врача и принял волевое решение изменить течение сна каверзным вопросом. — Вы вдова?
Врач растерянно хлопнула ресничками, затем посмотрела на свой пальчик и игриво прищурилась.
— Я — участковая.
— Участковая вдова? — продолжил режиссировать сновидение Семен.
— Да почему я должна быть вдовой? — сопротивлялся сон.
— А почему нет?
Женщинка задумалась и сказала:
— Да, я вдова. Ну и какое отношение это имеет к вашей болезни?
— Никакого, — Семен пожал плечами над такой пародией на дедукцию. — Я просто так спросил. Проходите.
Врач впорхнула в комнату, как бабушка всех бабочек, и перешла в наступление.
— Возможно, вдовец вы? — в ее глазах блеснуло нечто, сильно отдающее не то кровожадностью, не то агрессивным вегетарианством.
— Я — больной, — напомнил сам себе Саньковский, не сдержав дрожи в голосе. Сон был сильнее и оставалось надеяться, что воображаемый фантом не забыл клятву Гиппократа и остался вдовой не по той причине, которая только что пришла в голову.
— На что жалуетесь? — улыбаясь одними губами, спросила врач тоном, официальным, как дезинфекция.
— На кошек, — он сдался и поплыл по течению сновидения.
— Вот как?
— Ненавижу, — взмолился Семен.
— Чем же вам не угодили эти миленькие созданьица?
— Мяукают, визжат, царапаются, вертятся перед глазами и щекочут кору головного мозга своими полосами. Понимаете, эти шорохи, поскребывания изнутри…
— Понимаю, — соболезнование было дежурным и обязательным, как карболка, и Семен снова напрягся.
«Если она меня понимает, то лечить нас надо вместе. Кому?»
— Это бывает очень редко, — поспешил он удовлетворить возможное любопытство, — но жена беспокоится. Вот вызвала вас…
— Не волнуйтесь, она правильно беспокоится. Откройте ротик, высуньте язычок, молодец! Фрейдика читали?
— Не-ет, — нерешительно протянул Семен и подумал, дивясь совпадению: «Неужели Фрейд тоже ненавидел тигров?»
— Хорошо, — не унывала врач. — Скажите «А».
— А-а-а!
— Отличненько! Так, значит, жена ваша жива и здорова?
— Вроде да…
— Больше уверенности!
— А какое это имеет отношение?..
— Просто спрашиваю, — злорадно ухмыльнулась Айболит в юбке, открыла чемоданчик и начало что-то быстро писать на жутко официальном бланке. Закончив,
— Н-нет.
— Ну же, больше уверенности!
— Я бы и рад…
— Так я и думала, — врач кивнула и черкнула на бумажке.
— Доктор, что со мной? — Саньковскому было уже не до сна и не до смеха. Диагноз — состояние подсознательное.
— Delirium coitus, — быстро и непонятно ответила та, продолжая писать.
— Что это за зверь? — название болезни звучало знакомо и угрожающе.
— О, прошу прощения. Это наш полупрофессиональный термин, которым мы отпугиваем пациентов, диагностируя прогрессирующий невроз на почве полового истощения, отягощенный побочными ассоциациями, вызванными, в свою очередь, абстинентным синдромом.
— Отягощенный?! — пораженный проницательностью врача, Семен начал медленно выпадать в осадок.
Состояние упадка тут же проявилось на его лице и доктор поспешила успокоить:
— Не беспокойтесь. Слова не так страшны, как смерть. В больничном листе я напишу просто ОРЗ.
— Неужели это как-то связано между собой? — Семену уже впору было делать противостолбнячный укол.
— Нет, конечно, но разница небольшая. Отдохнете несколько деньков, попьете горячего молочка с медом, неплохо бы сметанки с грецкими орешками… Если жена в самом деле здорова, пусть купит петрушечки. Еще хорошо бы было красного винца по стаканчику перед едой. И никаких сношений. К концу недели будете как огурчик!
— Такой же зеленый и прыщавый? — недоверчиво поинтересовался Саньковский у развеселившейся вдовы.
— Будете такой же глупенький, как сейчас, — нежно проворковала та. — Я приду и проверю.
— Буду рад.
— Не сомневаюсь, — улыбнулась врач и провела влажным язычком по губкам.
— А отчего умер ваш муж?
— Не выполнял предписаний врача, — с вызовом глядя в глаза, ответила вдова, защелкивая пальчиками замочки на чемоданчике. В ее тоне почудился неясный намек, когда она добавила. — Царство ему небесное!
— Все там будем, — с изрядной долей оптимизма согласился Семен, провожая сон к двери. Оптимизм в него вселяла надежда на скорый его конец.
— Он не верил, что в лечении должно быть тяжело, — с голубым оттенком полузабытой печали вздохнула врач, — ведь, как говорится, легко только в гробу!
Потрясенный подсознательной логикой, Семен не нашелся с ответом.
— Ну, живчик, выздоравливай! — сказала врач на прощание и ушла.
Саньковский остался стоять в полутьме коридоре беспомощной статуей Командора, дисквалифицированного в импотенты.