Земляки по разуму
Шрифт:
Четверг, 2 июня 1994 года.
Останки тигра захоронили ранним утром. Шкуру хищника приобрел акционерный банк «Дормидонтыч» и нанял опытного таксидермиста. Президент пожелал иметь чучело, чтобы и персонал, и посетители привыкали к экзотическому зверью, которое иногда наведывается в операционный зал.
— Чтоб он у меня был живее всех живых! — хлопнув по столу ладонью, наказал таксидермисту полностью реабилитированный господин
Уголовное дело, казавшееся капитану Пивене таким легким, окончательно зашло в тупик после опроса остальных свидетелей. Никому из них он так и не смог пришить исполнение роли двух таинственных личностей в масках. Текучка засунула это дело в дальний ящик и коллеги изредка вспоминали о нем только как о криминальном курьезе.
Зверинец покинул город около полудня, а к вечеру следующего дня Семен Саньковский почувствовал себя здоровым мужчиной. Пройдя курс лечения сметаной, петрушкой и прочими ингредиентами оригинального рецепта, не исключая красного вина в подогретом виде, а также нежным отношением супруги, он нашел в себе силы подняться как с нее, так и с дивана.
Перед ним снова была вся оставшаяся жизнь.
Пятница, 3 июня 1994 года.
Семен минут пять смотрел на запад, где происходил закат Солнца, прежде чем желание закурить возобладало над остальными.
— Привет, сосед! — приветствовал его Василий Рында, куривший свою вечернюю сигарету на соседнем балконе.
— Привет, — жизнерадостно ответил Саньковский.
— Как жизнь?
— Лучше всех! — наивно не боясь накликать на себя беду, окатил соседа оптимизмом Семен. Ему было наплевать на людскую зависть.
— Угу, — как-то клаустрофобически хмыкнул Василий и неожиданно задал анекдотический вопрос. — Ты рыбу жаренную любишь?
— В каком смысле? — насторожился Саньковский и тут же в его груди зашевелились нехорошие предчувствия.
Как-то так уж в жизни получалось, что стоило кому-нибудь заговорить с ним о рыбе и на Семена тут же обрушивались целые косяки неприятностей. Стоило опустить голову в реку — и появился Тохиониус; не успел заняться с Димкой Самохиным подледной рыбалкой как очутился на Понго-Панче; а чего стоили золотые рыбки Длинного он предпочитал вообще не вспоминать.
— В жаренном, вестимо!
— Ты знаешь, я больше предпочитаю тарань, — на всякий случай тщательно взвешивая каждое слово, ответил Семен после паузы.
— Тем более! Идем завтра на рыбалку… Что? — Рында не сводил глаз с лица соседа, которое могло своим выражением ярко проиллюстрировать принцип единства и борьбы противоположностей. — Понимаешь, завтра у меня день рождения, придут гости, а с деньгами туговато… Водка есть, а на зуб положить нечего.
Саньковский слушал вполуха, сопя носом. Ничем экстремальным в воздухе не пахло. Да и не могут всякие инопришельцы являться ему каждый раз, когда он… В воображении возник сексапильный образ русалки.
— Согласен, — изрек он здравый во всех отношениях вывод, навеянный афродизиатической диетой. —
— В половине пятого, — сказал Василий и щелчком отправил потухший окурок в добродушное пространство летнего вечера. — Лады?
— Лады, — кивнул Семен.
Сосед скрылся у себя в квартире. Солнце нырнуло за горизонт. Закат состоялся по полной программе как и обещал Гидрометеоцентр.
Саньковский сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, вызвавших эротические видения, и проследовал на кухню, где хозяйничала Мария.
В последнее время все, что бы он ни делал, вызывало у него эротические видения.
— Добрый вечер! — завидев Солнечную систему, издал довольно-гортанный звук космический диссидент, приветствуя настоящуюродину.
Заложив крутое пике, он ринулся навстречу знаниям. Его корабль, едва не став причиной очередного международного конфликта на космическо-истерической почве, все-таки благополучно вырвался на финишную прямую и удачно плюхнулся в озеро Кучерявое.
Произошло это безлунной ночью за несколько часов до рассвета.
Суббота, 4 июня 1994 года.
С первым лучом Солнца, превратившим кромешную подводную тьму в зеленоватую мглу, Фасилияс шагнул в шлюзовую камеру. Все его земноводное тело дрожало от возбуждения. Когда первые струйки воды забурлили водоворотами у щупальцев, он наклонился и прополоскал полость клюва, выполняя древний ритуал встречи с Родиной и нарушая кислотно-щелочной баланс.
Над поверхностью озера стлался туман. С одной стороны это было ему наруку, вернее, нащупальце, но с другой — было абсолютно непонятно куда плыть. Однако, как говорят умные осьминоги, на всякий хитрый туман есть хороший сонар.
Определившись где есть что, Фасилияс погреб к нужному берегу.
— На червяка плевать обязательно? — неожиданно услышал он и замер в камышах.
— Дело вкуса, — ответил голосу второй, заставивший осьминога насторожиться.
Отпрыск Тохиониуса обладал отличной памятью и в ее глубине забрезжило воспоминание. Слуховые мембраны напряглись, стараясь точнее уловить все интонации.
— А ты будешь плевать?
— Я к этому методу прибегаю только в крайнем случае.
— Когда совсем не клюет?
— Когда под рукой нет динамита, — брякнул Василий Рында и у Фасилияса окончательно развеялись сомнения относительно того, кто есть кто.
Несмотря на то, что инопланетянин не принадлежал ни к одной из разновидностей мафии, не узнать своего крестного отца он не мог. Ему моментально захотелось сделать человеку что-нибудь приятное.
Крестник погрузился под воду как раз в тот момент, когда Саньковский, так и не плюнув на червяка, замахнулся удочкой. Поплавок, описав в воздухе нечто замысловатое, булькнул в воду. Перед кончиком осьминожьего клюва повис, извиваясь на крючке, жирный червяк.