Земляне против политики
Шрифт:
Хамфри показал зубы, эффектно пошевелив пальцами. Еле слышное рычание прервалось озадаченным взглядом в сторону пациента. Ученики притихли.
— Что случилось, доктор? — забеспокоился Тодд.
— Смотрите внимательно! — Хамфри направил палец на вздымающийся живот Эдисона.
— В чём дело, доктор? — забеспокоился доктор Уиллард.
— Каждый дурак знает, что мужчина дышит животом, а женщина дышит грудью [16] . Какой вывод мы должны сделать?
16
Ещё
— Что Эдисон — мужчина.
— Верно, — сердито подтвердил Хамфри.
— Позвольте, но ведь вы научно доказали, что Эдисон — женщина!
— Одно другому не мешает. Мы должны сделать вывод, что Эдисон — инопланетянин.
Хамфри направил взгляд в пол. Вернувшись глазами к койке, он вскрикнул.
Эдисон исчез.
— Где пациент?
Уиллард опустил голову под койку, но и там не нашёл пропажу.
— Где пациент? — громче повторил Хамфри.
— Мы его потеряли.
Не удивительно ли, что именно этот ответ был сопровождён усилившимся топотом со стороны входа в больницу. Таким манером Эдисон сбегал от противника.
Казалось бы, ничего стоящего не наблюдается... И откуда авторы берут такие сюжеты? Но что бы ни говорили, такие случаи бывают на свете — редко, но бывают.
Хамфри потряс тростью, одновременно брызгая слюной. Террористические порывы его бессмертной души многим неприятны.
— Ловите его! Тьфу, ловите её! Как я теперь буду проводить эксперимент?! — в тот миг, когда ученики бросились в погоню за ретивым пациентом, доктор Хамфри обратился к принцу Уэльскому: — Какое чувство, словно я работаю в дурдоме.
— Но этого не п-произошло бы, если бы...
— Что?
— ...если бы Эдисон не был вызван сюда, если бы Эдисон не п-понадобился политикам, которые решили захватить одну планету. Вы только что в-видели, до чего агрессивность довела Америку. Да, вот до к-каких ужасов агрессивность довела Америку!
— Да что вы говорите! Вы обвиняете политиков во всех грехах?
— Возможно. Р-Разве вы не побежите за Эдисоном?
— Зачем? Почему я должен устраивать погони за каким-то Эдисоном? Кто он такой? Бенни Хилл?
— Мне неизвестна эта п-персона.
— Мне приснилось, что у землян есть шоу Бенни Хилла. А что, мне понравилось. Точнее, всё понравилось, кроме пародии на меня самого.
— Интересно.
— Мне так понравилось шоу Бенни Хилла, что я сделал из него конкретный вывод. Мы непременно должны завоевать такую забавную планету. Есть и такой повод!
— Не з-знаю, что за шоу, но я начинаю п-понимать, почему пациенты вас не любят. Это по в-вашему лицу видно.
— Да? А у меня, между прочим лицо американской демократии!
— В смысле?
— Лицо будущей американской демократии!
— Неужели?
Ответом на вопрос был Хамфри — он высунул язык.
— Видите?
Пока Хамфри демонстрировал лицо будущей американской демократии, госпиталь ознаменовался погоней, неслыханной в стенах этого великого заведения, но тем самым внёсшей разнообразие в работу врачей.
В театре больницы Эдисон обогнул места для слушателей с таким упорством, какое трудно ожидать от дамы. Медики выбрали прямой путь как самый короткий, и перед нами могла бы предстать картина того, как они пробираются напрямик через места для слушателей. Но
Пациент выскочил на открытое пространство, ни мало не позаботившись о подобающей для улицы одежде, и в этот же миг Кёрк и Джером без парашютов выпрыгнули из окон по бокам Генриха VIII и с ловкостью, достойной пальцев врача, плавно спрыгнули на дорогу.
Ветер пыхтел, и Эдисон пытался превзойти его в пыхтении, и он мог бы далеко убежать, если бы по воле провидения не появился на его пути объект, своей распространённостью способный вызвать в умах чувство, будто ничего более в лондонском мире найти невозможно. Хэнсом проехал по Кинг-Эдвард-стрит, предоставив пациентке возможность выполнить свои моментальные планы, и та, попутно озадачив лошадь, на ходу запрыгнула на площадку. Пытаясь открыть дверцы [17] , он заслонил пассажиру белый свет. Из кэба послышался визг, но только спустя несколько ярдов кэбмен почуял неладное. Дверцы готовы были сломаться. Сбылись слова Альберта Эдуарда: до такого ужаса Америку довела самая обычная агрессия.
17
Дверцы могли быть открыты только кэбменом, чтобы пассажир не мог выйти, не заплатив за проезд.
Кэб остановился по воле удивлённого кэбмена, тот открыл дверцы, отчего Эдисон оказался на мостовой. Едва подоспели неутомимые медики, цель охоты была в их распоряжении.
— Что здесь происходит? — строго спросил кэбмен, явно отнеся медиков к обществу непрошеного седока.
— Мы просто… — начал было Уиллард, но кэбмен повернулся к люку и обратился к сидящему внутри:
— Милая барышня, я оказался прав. Вам не следует ездить в хэнсомском кэбе без мужчин.
Из кэба на окружающих смотрели синие глаза, опушённые длинными ресницами, их взгляд нерешительно скользил по помрачневшему лицу Эдисона. Тонкий голос произнёс:
— Сэр, я понимаю, вы правы. Но этот мужчина всё же появился в кэбе.
— На этот раз вы правы, мисс. Но всё-таки садиться в хэнсомский кэб вам нужно не в одиночестве.
— Вы ошибаетесь, кэбмен, — возразил испуганный Уиллард. — Доктор Хамфри научно доказал, что это женщина.
Кэбмен озадаченно осмотрел пассажирку.
— Она и есть женщина.
— Мы имеем в виду её, — Тодд предъявил Эдисона.
— Если вам угодно шутить, выбирайте другое время, когда я не занят.
— Я имею в виду, что вы ошибаетесь.
— Даже если в хэнсоме вместе с этой пассажиркой будет сидеть другая дама, то ради соблюдения этикета нужен мужчина. Но в таком случае им троим будет тесно. Пусть садятся в кларенс.
— Доктор Хамфри доказал…
— Где учился доктор Хамфри?
— Я слышал, что он учился в духовном училище. Его выгнали оттуда.
— За что?
— Мистер Хамфри переводил с латыни фразу S p i r i t u s q u i d e m p r o m p t u s e s t, c a r o a u t e m i n f i r m a. «Дух бодр, плоть же немощна». Он перевел: «Спирт хорош, а мясо протухло».