Земные наши заботы
Шрифт:
людях, потому что и в комплексе коровы не научились еще без корма
обходиться. А кормовой-то базы и нет, будет только лет через пять...
«Да, кормовая база неважная, но кормов пока хватает, не бедствуют пока».
— Значит, людей будет лихорадить еще дольше. А без радости на душе, —
какая уж тут радость, если никакого порядка, да еще и коровы ревут —
оставаться энтузиастом ой как трудно. Вот и рассуждай теперь, что надо было
вперед сделать, а
Не помню где, то ли на фасаде фермы, какой, или на гараже, я увидел
выложенный кирпичом по кирпичу автограф: «Колхозу им. В. И. Ленина от
студентов-медиков». В Учесе что ни строение (кроме жилья), то студентами
Смоленского медицинского института поставлено. Поставлено быстро, добротно,
красиво.
— Как два месяца — так коровник новый, так гараж под ключ, кормоцех или
баня с бассейном,— с гордостью и похвалой говорил Сергей Иванович, показывая
свое хозяйство.
— А строители из Межколхозстроя сколько времени это же самое ставили бы?
Я задал этот вопрос с умыслом. Дело в том, что в «Красном добровольце»
межколхозная строительная организация мурыжит такие же объекты по нескольку
лет.
Сергей Иванович не поддался на уловку, ответил рассудительно:
— В некоторых хозяйствах и студенты, бывает, годами ставят, если то
одного, то другого нет. А чтобы за два месяца они управились, мы к этому год
готовимся. Приезжают студенты, а у нас уже все, до последнего кирпичика,
припасено, лежит на месте... Конечно, межколхозстроевцы помедленнее
работают. Но виноват в этом и председатель колхоза. Он как на них смотрит?
Вы — организация, я плачу деньги, вот и не подходите ко мне с нуждами
своими. А в организации этой полтора человека, да и те смотрят в кусты. Но
ведь ему же строят, и почему бы людьми, машинами не подсобить, о материалах
не позаботиться заранее?
— Из принципа, наверное,— сказал я, хотя знал: дело тут посложнее.
— Недавно, — лукаво усмехнулся Сергей Иванович,— из принципа одного
товарища на работу в село отправили, хозяйством руководить. Вот он теперь
хозяйствует там, а живет в городе и переселяться не собирается. Так и
курсирует туда-сюда. Как по-вашему, о чем у него душа болит и думы о чем?..
А люди о чем думают, когда он зовет их в селе оставаться? О чем они по
вечерам думают, когда без хозяина остается село, хозяйство? О том же,
наверное, о чем и в семье, где отец — приходящий...
Мне показалось, что Сергей Иванович все же догадался, о ком я разговор
веду. Да, Васильев живет не в селе, в городе живет, из города на
свет ездит. Так уж сложились семейные условия, о чем он и сам жалеет,
понимает, что это не совсем удобно, однако поделать ничего не может.
Но тревога моя была напрасной. Другого человека имел в виду Бизунов.
Положил председатель руки на стол, склонился на них, уставившись в одну
точку. В такие минуты человек остается наедине с собой и неловко вторгаться
в его думы. Но Сергей Иванович сам выдал их.
— Может, и плох тот солдат, который генералом не мечтает стать... А
гражданский человек к чему должен стремиться? Где она, его генеральская
должность?..
Нет, не со мной он сейчас разговаривал, не мне вопросы задавал — себя
спрашивал.
— Когда у меня умерла мать,— не меняя позы, проговорил Сергей Иванович,—
я привез ее хоронить в Лучесу. После похорон говорю: «А вот тут, рядом, не
занимайте место, для меня оставьте». Сказал и забыл, а слова-то эти люди
запомнили и вывод сделали: «Не собирается, значит, наш председатель ни в
район, ни в область перебираться». И знаете, доверительнее ко мне стали,
душевнее. И добросовестнее...
Мне показалось, передо мной распахнулось сердце человеческое и стучит,
стучит, стучит, пересиливая собственные боли и горести, — сигналы людям
подает: тут, тут я.
— Вот и думаю, хорошим хозяйством становится только то, во главе которого
стоит человек, для которого его должность и есть генеральская, с которой он
— никуда. Он — хозяин, голова большой семьи. Другому человеку передать эту
семью — может, и не сладится дело. Да настоящий хозяин и не передаст.
Председательский пост для него не ступенька, с которой он в район, а то и в
область прыгнуть норовит.
Стал я припоминать знакомых председателей. И обнаружил: все они «призыва»
1953—1954 годов, все они, возглавляющие передовые хозяйства, а среди них и
Федор Степанович Васильев, действительно никогда не помышляли (а когда им
предлагали — категорически отказывались) оставить председательский пост и
занять кресло повыше. А значит, и отношения с начальством не боялись
испортить правдивым словом. Когда нужно было, отстаивали интересы хозяйства
и на авантюры не пускались.
* * *
Шли мы по деревне и любовались. Я — мастерством рук крестьянских, Сергей
Иванович Бизунов — хозяин всей колхозной усадьбы, примечал то, чего я не
видел. Тут же на улице остановил молодого специалиста, спросил: