Жара в Архангельске-2
Шрифт:
Аня во все глаза смотрела на Диму. Блестящая обстановка дома, гостиной, куда она попала словно по волшебству, возымели на неё потрясающее действие. Но больше всего произвёл на неё впечатление сам хозяин дома и коллекций. Аня смотрела на его утончённо-правильное лицо, наполовину скрытое тёмною шапкой кудрей, и улыбалась — Дима ей очень и очень приглянулся. Олива же сидела как на иголках: с минуты на минуту должен был прийти Гладиатор.
Внизу раздался звонок в дверь. Олива соскочила и понеслась
«Тоже мне, мачо-хуячо, — с неудовольствием подумал Салтыков, но тут же вспомнил анекдот, который рассказал ему утром Павля, — Ну да, что ему ещё остаётся, больше ничем кроме мышц взять не может…»
— А всё-таки, Димочка мне нравится больше, — шепнула Аня на ухо Оливе, когда парни поднялись на второй этаж, — Если смотреть, кто из них симпатичнее, то Димка на первом месте, Салтыков на втором…
— А Гладиатор на последнем? Я думала, что Салтыков по внешности им всем проигрывает, — призналась Олива.
— Нет, ну Салтыков в принципе симпатичный, — сказала Аня, — Зря ты так на него.
— Девчонки! — крикнул Салтыков сверху, опираясь на баллюстраду. Аня и Олива, оставив секретничать, с постными лицами поднялись вверх по лестнице.
— Димас, а родители-то твои где? Уехали что ли? — спросил Салтыков у Негодяева, когда настенные часы внизу пробили полночь.
— Да, они улетели сегодня утром в Сан-Тропе, — ответил Дима.
— Так, Димас! — Салтыков ударил кулаком по ладони, — Чё ж ты раньше-то молчал? Я б за квартиру не платил… Всё, остаёмся у тебя!
— Нет, мне щас уходить надо, — уклончиво ответил Дима. Это, конечно, была уловка: никуда ему ночью уходить было не надо, а просто надо было их спровадить.
— Нуу, Димас!
— Салтыков, я сказал — нет, значит, нет.
— Ну дай нам хотя бы подушки, одеяла, — сказала Олива, — А то мы по части белья прям бедствуем.
Негод дал им и подушки, и одеяло, и даже спальный мешок пожертвовал. Облегчённо вздохнул только тогда, когда закрылась дверь за шумной гурьбой, и их смех, гахнувший разом за дверью, смолк далеко на улице.
Гл. 14. На Яграх
— Так, парни! Кто первый в душ? — безапелляционно спросила Олива, когда компания уже просочилась за обшарпанную деревянную дверь квартиры № 87.
Спросила она это не случайно. Ей уже и так было немного конфузно перед Аней за такой, мягко говоря, негламурный вид района и квартиры, где они жили. А тут ещё, как на грех, Гладиатор припёрся в тех же самых берцах, в которых ходил в поход, и когда он их снял в коридоре, всё помещение провоняло специфическим запахом потных ног.
«Ну и тухлые же у тебя носки,
— Чёрт, расстелились тут как цыгане, — фыркнула Олива, когда все четверо уже лежали в постели, вернее, Аня и Гладиатор на постели, а Олива и Салтыков — на полу, на спальном мешке.
— Мелкий, — шепнул Салтыков на ухо Оливе, когда Аня и Глад на постели вроде затихли, — Мелкий, моя машинка хочет в гаражик…
— Чё, прям тут что ли?
— Ну дык а чё…
— Перебьётся твоя машинка, — сухо сказала Олива, — Мой гаражик ещё не готов.
— Ну мееелкий!
— Хорош бухтеть! — отрубил Гладиатор с постели, — А то я вас ща возьму и в душ отнесу. И запру там.
Угроза не возымела действия на Салтыкова. Он-то в душ был совсем не против. «Пара Ктулху», как обозвал Оливу и Салтыкова Гладиатор, на какое-то время затихла, но когда Аня и Гладиатор на постели начали, наконец, засыпать, на полу снова послышалась возня.
— Так! Это что такое? — послышался сердитый шёпот Оливы, — Ну-ка убери! Бесстыдник…
Жёсткая диванная подушка перелетела через голову Гладиатора и врезалась Оливе в спину. Аня, взбешённая окончательно, приподнялась на локте, отыскивая, чем бы ещё в них запульнуть.
— Это кто кинул? — спросила Олива, замахиваясь подушкой.
— Это он! — Аня спряталась за Гладиатора.
— Это ты кинул?
— Нет, это она.
— Он, он!
— А ну вас, — вспылила Олива, — Дураки какие-то.
Наконец возня в комнате утихла, и все заснули.
…Аня проснулась в пять утра оттого, что солнце из окна светило ей прямо в глаза. С приоткрытого балкона дул прохладный ветерок ясного летнего утра, с улицы доносился крик морских чаек. В первую минуту пробуждения Аня не сразу сообразила, где находится, и поэтому несколько удивилась, увидев рядом с собой в постели Гладиатора, а на полу — Оливу и Салтыкова.
— Надо бы шторы закрыть, — шёпотом сказала Олива Салтыкову, — А то им, наверно, там солнце в глаза бьёт…
— Ну и пускай, — ответил Салтыков, — Ничего, пусть помучаются. Мы тут вообще на полу спим…
«Ничего себе — пусть помучаются! — подумала Аня про себя, — Хам какой…»
В семь утра Салтыков встал по будильнику и пошёл на работу. Провожая его в прихожей, Олива вдруг обняла его и, притянув к себе, поцеловала в губы.
— Тебе приготовить что-нибудь на ужин? — ласково спросила она.
— Угу…
— Хорошо, — она опять обняла его и принялась целовать. «Хоть ты и нехороший человек, но я, кажется, действительно тебя люблю, — мысленно произнесла она, — И готова быть даже примерной женой для тебя…»