Железная хватка графа Соколова
Шрифт:
Соколов не растерялся:
— Если государь позволит!
...Он с нетерпением дожидался своего танца.
Сам государь с государыней вел в первой паре полонез — танец начальный. Он шел красивой, полной изящной грации походкой, точно согласованной с ритмом музыки.
Потом зал наполнился вальсирующими. И наконец распорядитель — известный балетмейстер Николай Легат — провозгласил:
— Кадриль!
Все взоры обратились на императрицу и Соколова, который славился своим умением танцевать.
Оркестр сыграл ритурнель. Соколов
Соколов, не изменяя своей манере победительно-смело глядеть ясно-синими глазами на даму, начал выделывать такие сложные фигуры, что все ахнули. При этом он успевал говорить уместные комплименты и остроты. Лицо государыни горело восторгом — знаменитый красавец был ей положительно приятен.
...Государь тоже танцевал много. Этим искусством он владел прекрасно.
Заключительный танец — новейший миньон — Соколов танцевал со знаменитой Анной Павловой, которая, несмотря на свои годы — ей было за тридцать, — оставалась непревзойденной не только на паркете Зимнего, но и на сцене Мариинки.
Бал закончился далеко за полночь.
Подарок полиции
Соколов, оказавшись на Дворцовой площади, полной грудью вдохнул чистый морозный воздух. Под чернотой беззвездного неба лежал прекрасный спящий город. Снег перестал идти, и ночь застыла в чарующей тишине. Сыщик приказал кучеру Василию:
— Отправляйся, братец, домой без меня! Я пройдусь пешком...
Зимний дворец остался далеко за спиной. Сыщик шел вдоль набережной, мыслями возвращаясь к пережитым минутам. На сердце был радостный покой.
Вдруг за спиной Соколов услыхал отчаянный скрип шагов. В свете фонаря он разглядел пять или шесть людишек, нагонявших его. Вокруг, как назло, ни одного городового.
Соколов подумал: «Жаль, “дрейзе” оставил дома! Пальнуть бы раз в воздух, сразу бы в портки наложили. Ну, выбора нет, придется наделать трупов!»
Людишки пытались окружить Соколова. Тот прижался спиной к парапету: маневр ограничивался, зато сзади никто подойти не мог. Вдруг вперед прыгнул коренастый, в немыслимом треухе мужичишка. Он размахнулся, в воздухе мелькнул кистень — классическое оружие человеческих отбросов.
Соколов со свойственным ему спокойствием зорко выжидал. И когда смертоносная фунтовая гиря была возле виска, чуть отклонился назад. Гирька промелькнула мимо. И сыщик тут же обрушил на нападавшего страшный удар снизу — в челюсть. Под кулаком голова беспомощно болтнулась вверх, что-то хрястнуло в позвоночнике, и мужичишка замертво рухнул, заливая снег кровью, хлынувшей из горла.
Соколов сместился вправо и хлестанул боковым ударом еще одного нападавшего. Тот на мгновение застыл, а затем во весь рост грохнулся затылком на парапет, чтобы уже никогда не подняться.
Соколов, спеша развить контратаку, начал наносить удары справа и
«Ловкий, собака! — подумал Соколов. — Небось мясником служит. Эти крови не боятся!» Он выбирал удобное мгновение. И оно пришло.
Убийца промахнулся в очередной раз, Соколов бросился на него, оторвал от земли и с силой швырнул в реку.
Под весом тела тонкий лед проломился, вода булькнула. Соколов наклонился через парапет и увидал лишь прибрежную темную полынью, навсегда поглотившую дурного человека.
— Эх, сукины дети, прогулку испортили! — вздохнул Соколов.
Вскоре он наткнулся на городового, дремавшего в будке.
— Беги, братец, позвони в участок. Саженей сто отсюда, не более, разбойники валяются. Пусть их соберут и — под замок. Скажи в участке: подарок от графа Соколова.
Старый граф Соколов вздохнул:
— Эх, Аполлинарий, когда ты угомонишься?
— Наверное, когда помру! — мрачно пошутил тот.
СВИНГ
Борису Николаевичу Грекову, замечательному наставнику боксеров
Все ближе был день отъезда в Берлин, а оттуда в Поронино — в «большевистский гадюшник», как выражался министр МВД Макаров. Соколов получал последние инструкции. Барсуков был освобожден из тюрьмы, доставлен в Петербург. Уединившись с ним в гостиничном номере «Астории», Соколов уточнял подробности его биографии, отношений с верхушкой министерства иностранных дел, их характеристики — все то, что могло пригодиться ему при общении с Лениным и его подручными.
Но вдруг в стройное течение дел вмешалось совершенно непредвиденное обстоятельство.
Знаменитость
В ноябре 1913 года Петербург был взволнован двумя событиями. Первое — на восемнадцатое назначили первый чемпионат России по самому популярному в те годы спорту — английскому боксу. Другое — на чемпионат прибыла европейская знаменитость Ежи Штам, весивший девять пудов и сокрушавший всех соперников могучими ударами уже в первых раундах.
Штама сопровождал друг спортсменов великий князь Кирилл Владимирович. Эта пара целыми днями раскатывала на авто по многочисленным спортивным клубам. Штам показывал чудеса силы и поражал воображение своих многочисленных поклонников.