Железная хватка графа Соколова
Шрифт:
Выпили по первой. После мороза показалось особенно хорошо, а от скорой разлуки на душе сделалось грустно. Сахаров заботливо-наставительно произнес:
— Каждую минуту помни: едешь не в Россию, где тебе все с рук сходит. Эти бронштейны-ленины и со своими не церемонятся... Наш человек в большевистской партии сообщил: кто-то донес им, дескать, «Штакельберг не настоящий едет». Это очевидное предательство, утечка секретнейших сведений. Исходит из самых министерских верхов. Но кто предатель? Пока не знаю. После этого Ленин потребовал от связника портрет настоящего Штакельберга. И он получил... твое фото.
Соколов удивился:
—
Сахаров рассмеялся:
— Наш связной предложил жертве твоей необузданной страсти — германской шпионке Вере Аркадьевне встретиться с тобой в Поронине. Дама эта, понятно, испытывает к тебе самые пылкие чувства. Она с радостью согласилась. Связной назначил ей встречу в Кракове, откуда рукой подать до Поронина. Там он ей вручил твое фото — для передачи Ленину. Она приехала к большевистскому вождю и отдала фото, подтвердив: «Это Штакельберг! Я его как облупленного знаю!» И теперь, изнывая от страсти пылкой, дожидается тебя в Поронине. Но будь осторожен: Ленин дьявольски умен и
проницателен.
— Резидент в Берлине надежен?
— Вполне! У него есть все необходимое, чтобы сделать из тебя «природного» берлинца. — Взглянул на карманные часы. — О, надо спешить, «Норд-экспресс» даже тебя ждать не будет. Я на перрон не пойду. Проводники германские поголовно все шпионы.
Простились у входа на вокзал.
Спустя несколько минут раздался короткий тревожный звук колокола. Паровоз выпустил горячо шипящий пар и медленно двинулся в таинственную мрачность ночи. В одноместном купе международного вагона, пахнувшего дорогими духами, кожей и каучуком, задумчиво сидел атлет с лицом, полным мужественной красоты. В его кармане лежал паспорт на имя Карла Биркгана, коммивояжера из Пернова Лифляндской губернии.
Под липами
Через тридцать три часа, миновав Вильну, Эйдкунен, Шнейдельмюн и прочие крупные и мелкие железнодорожные узлы, блестящий маслом и никелем паровоз весело вкатил под стеклянную крышу Фридрихштрассебан-хофа.
Соколов вновь испытал приятное чувство азарта, которое приходит к охотнику, идущему брать матерого зверя.
Он легко спрыгнул на вымытый мылом и чистый, словно горница, перрон. Коренастый носильщик с бляхой на груди, привычно посапывая, потащил в багажное отделение дорожный чемодан.
Круглые вокзальные часы показывали начало третьего. Подумалось: «Через двадцать минут меня ждет резидент. А в Берлине тепло, словно зима сюда не приходила».
Он вышел на оживленную Фридрихштрассе. Возле Бранденбургских ворот свернул на главную берлинскую улицу — Унтер-ден-Линден, обсаженную четырьмя рядами лип.
Соколов много раз гостил в Берлине, но впервые был не знатным и богатым путешественником, а нелегалом с фальшивым паспортом, которого можно разоблачить и упечь в тюрьму. Обдавая вонючим газом, пугая лошадей, мчались авто. Он подумал: «Удивительно, как много появилось автомобилей! Через год-другой дышать будет нечем. Но какая чистота, какой удивительный порядок. Толпа словно движется по чьей-то команде: никто никого не обгоняет, не толкает, даже громкого смеха не слышно. Все вокруг приличные, отглаженные, прилизанные».
Издали
Толкнул ногой дверь. В нос ударил запах табака, тушеной капусты и сосисок. Хотя в зале было дымно и многолюдно, вмиг увидал резидента. Тот, согласно договоренности, сидел справа от дверей в серой клетчатой шляпе. Перед ним стояла кружка пива. Совершенно безликий человечек, то ли банковский кассир, то ли полотер. На улицах Берлина таких тысячи.
Соколов вежливо приподнял шляпу:
— Пиво, простите, свежее?
Это был пароль. И услышал отзыв:
— Уверяю вас, пиво здесь всегда свежее!
— Если так, позвольте составить вам компанию.
Российская наивность
Они улыбнулись понимающе и дружески. Резидент сказал:
— Зовите меня Альбертом. Со счастливым прибытием!
Кельнер принес хмельное светлое пиво. Соколов с наслаждением приник к кружке, глядя в умные, с плутовской искрой глаза резидента. Тот, внимательно оглядев Соколова, чуть иронично произнес:
— Вы берлинские газеты читаете? Там почти в каждом номере карикатуры на кронпринца. Он ужасный модник, его обслуживают самые дорогие портные. Но кронпринц по сравнению с вами выглядит нищим. Рекомендую идти в магазин и облачиться в более заурядную одежду. Все должно быть немецким — от шляпы до носовых платков. Немцы — большие патриоты. И весьма бережливы. Щеголять в заграничных штиблетах за двести марок не будут.
— Мой багаж на вокзале, я еще нигде не остановился.
— Сегодня вечером, в пять минут десятого, в предместье Берлина Шарлоттенбург прибывает пригородный поезд. Я буду ждать возле касс. Не опоздайте. Следующий поезд лишь в полночь. И не приведите за собой хвоста.
Соколов удивленно поднял бровь. Резидент продолжил:
— Я отведу вас на конспиративную квартиру. Там получите чек на тридцать миллионов марок. Разумеется, он ничем не обеспечен. И еще — все необходимое, чем набьете ваши карманы: использованные билеты в синема, на трамвай, поздравительные открытки к вашему дню рождения, семейные фото. — Мы, немцы, очень сентиментальны.
— И что на этих фото? — вновь удивился Соколов.
— Ваша очаровательная супруга Генриетта и двое мальчиков, которые как две капли воды похожи на папу, то есть на вас. На паспарту марка ателье «Марк Розенблюм», что на Ландсбергаллее. С вашей супругой познакомитесь сегодня в Шарлоттенбурге. Завтра утром совершите с супругой прогулку к месту вашей службы — пусть агенты поглазеют. — Резидент впервые за весь разговор изобразил на неподвижном лице подобие озабоченности. — Можете быть уверены, что те, к кому вы едете, устроят негласный обыск. Они вам не доверяют.
— Почему?
— Агенты Ленина сняли квартиру против министерства иностранных дел и уже второй день ведут слежку. Сомневаются, что вы имеете отношение к министерству. Сегодня они с вами познакомятся. В начале пятого войдете в главный подъезд, вахтер вас пропустит.
Слева по коридору на первом этаже — буфет. Выпьете кофе, прочтете газету и ровно в тридцать пять минут пятого покинете министерство. У входа к вам подойдет солидный господин в сером плаще и на глазах ленинских агентов дружески побеседует с вами. Это убедит их, что вы свой человек в министерстве.