Железнодорожница
Шрифт:
Следующая фотография заставила меня окаменеть. Боже! Сначала меня бросило в жар, затем по телу заструился неприятный холодный пот.
Со снимка на меня холодно взирал тот самый светловолосый мужчина со станции Вторая речка, и теперь он был в военной форме и фуражке. А рядом с ним победоносно улыбалась… сестра Альбины! На обороте было написано «Мамочке и папочке от Олечки и Димочки в день свадьбы, 5 июля 1972 года». Это…это что это? У меня слов приличных не было!
Дед тем временем в волнении
— Ты просила меня выбросить эту фотографию, — говорил он извиняющимся тоном, — я помню это. Но я не смог, понимаешь? Вы ведь обе мои дочери. Ты моя дочь, и она — моя дочь! Ну не смог я это выбросить, прости меня, дурака старого! Давай я сейчас ее выброшу!
И он в самом деле потянулся к фотографии.
— Нет! — я закрыла собой ворох фотографий и добавила потише: — Не надо.
Из прихожей до нас вдруг донесся какой-то грохот, потом маты Вадима, а следом пронзительные Риткины крики:
— Папочка, папочка!
Что такое? Вадим собрался уходить к маме? Потому что не накормили, не обслужили, не подали, стол не сервировали? Пусть катится. Интересно, как его там примут без копейки денег?
Дед ринулся в прихожую, и теперь оттуда слышались его причитания. Я тоже решила выйти на шум.
На полу у кладовки растекалась лужа белой краски, присыпанная осколками стекла. Дед своим носовым платочком суетливо протирал Вадиму рот, перепачканный белой вязкой субстанцией.
— Папочка нашел банку с краской в нише, — завывала Ритка испуганно, — и подумал, что это сметана!
Глава 6
К моему великому неудовольствию и великой радости домочадцев, в тот вечер не обошлось без гостей.
Около пяти часов в дверь позвонили. Я вздрогнула от неожиданности, а Ритка, отбросив книжку, радостно помчалась открывать. У деда тоже хлопнула дверь. Только Вадим остался валяться на диване перед телевизором. Зато не преминул мне указать в сторону прихожей:
— Иди встречай — Пашины пришли, как обычно.
Я с трудом подавила недовольный стон. Какие-то Пашины, которых я знать не знаю. И что мне с ними делать? Развлекать разговорами? Угощать пирогами? Которых нет, кстати.
Понятно, что скучно. Из развлечений лишь черно-белый телевизор, мерцающий в углу на тумбочке, да несколько полок с книгами в «стенке». Ни телефона, ни интернета. Но искать развлечения в гостях, которые свалились, как снег на голову? Мы в моем времени давно привыкли собираться в кафе или ресторане, а не тащить людей к себе домой.
Нехотя поднялась я с кресла и прошла в прихожую.
— Ань, Ань, побежали в мою комнату играть! — прыгала вокруг светловолосой девочки счастливая Ритка. — Давай сегодня играть «в школу»!
— Давай, —
— Нет, я — учительница! — возразила Ритка. — Ты же в прошлый раз была!
— А давай по очереди!
— Давай, — и девчонки, не обращая на взрослых внимания, унеслись в комнату Ритки.
Навстречу мне ступила женщина, по-видимому, мать Ани и подруга Альбины. Такая же кубышка, только пониже ростом. Простое лицо без грамма косметики. Длинные волосы, застегнутые «автоматиком» в хвост. И умные, я бы даже сказала, хитрые, бледно-голубые навыкате глаза.
— Привет! — заговорила она, прищуриваясь. — А мы сегодня к Янским ездили. Так хорошо время провели! Они же новую квартиру получили, на Некрасовской, представляешь, трехкомнатную. И дом новой постройки, девятиэтажный, с лифтом. У них там такая кухня большая, так удобно! Все помещается, и даже диванчик стоит, и стол со стульями! И прямо из кухни выход на лоджию! Вот, на обратном пути, решили к вам заскочить.
Ага, прямо одолжение сделали!
Мы вошли в зал.
— Ой, Валюша, привет! — Вадим сел на диване. — Присаживайся!
— А я вязание с собой захватила, — гостья принялась рыться в своей необъятной хозяйственной сумке. Наконец, она вытащила на свет Божий огромный клубок ниток цвета детской неожиданности и начатое вязание на спицах. — Неси свой журнал.
— Какой журнал? — не поняла я.
— Ну тот, по которому мы вяжем.
Чуть подумав, я вспомнила, как нашла в шкафу у Альбины стопку пыльных журналов и клубки разноцветных ниток.
— А, да, конечно, сейчас принесу.
Я принесла всю стопку, не понимая, какой из журналов понадобился.
— А вязание? — удивилась Валюша. — Ты же тоже будешь вязать? Мы же вместе начали по той схеме.
Блин, блин. Я почувствовала испарину на лбу. Я же совершенно не умею вязать. Как-то не посещало меня желание ковыряться в нитках. Но как теперь выкручиваться? Ведь, судя по всему, Альбина регулярно вяжет в компании этой тетки.
— Нет у меня вязания, — пробормотала я первое, что пришло в голову.
— Как? — подруга уставилась на меня и даже отложила в сторону свои нитки.
У меня плечи сами собой поехали вверх.
— Да как-то пропало.
— Куда пропало?
Теперь уже и Вадим смотрел на меня с испугом, как будто привидение увидел посреди дня.
Я хлопнула себя по лбу. Ну, конечно.
— Представляешь, убиралась недавно в шкафу, — я старалась говорить как можно естественнее, — и вдруг вижу, в нитках моль завелась!
Валюша вскрикнула.
— Как? Мы же на днях с тобой вязали, с нитками все в порядке было.
Я развела руками.
— Не может быть, чтобы моль! — вторил ей Вадим.