Жемчужина Зорро

Латышева Рамина

У нее побежали мурашки. Если бы только Рикардо и Кери знали, кто сейчас сидит рядом с ними и потакает их прихотям…

– Вечерняя, ободрительная, – внезапно объявил Рикардо и тут же забегал пальцами по грифу.

Боже правый, кто бы мог подумать, что Линарес умел играть на гитаре и обладал таким красивым голосом! У него был прекрасный слух, отличная техника и невероятный запас музыкальных приемов, которые вкупе с лукавыми подмигиваниями и неоднозначными взглядами растопили его музу почти до основания. Если бы вокруг росли цветы, Кери сейчас забросала бы его с головой букетами и венками, но и без этого восторг в ее бесконечных небесно-голубых

глазах захлестнул, кажется, не только исполнителя, но и все озеро вместе с Подземельем.

Изабелла моментально забыла обо всем на свете и только и смогла, что открыть рот и во все глаза смотреть на такое неожиданное амплуа своего брата.

Не успела прозвучать последняя нота, как девушки разразились аплодисментами и тут же потребовали продолжения.

– Лесная, лирическая, – без лишних уговоров возвестил Рикардо и снова заиграл.

Кери прижала руки к груди и, не дыша, обратилась в слух, а Изабелла вдруг с удивлением поняла, что знает эту мелодию. Она не представляла как и где, но была абсолютно уверена, что слышала ее. Эти ноты так странно отдавались в ее голове, что на минуту ей даже стало не по себе, и она с трудом дождалась окончания песни, чтобы задать животрепещущий вопрос.

Слова уже почти было сорвались с ее губ, как вдруг Рикардо, проведя рукой по струнам в последнем аккорде, сам произнес:

– Не помнишь?

Изабелла замерла.

– Помню, – выдохнула она через несколько секунд. – Но не понимаю, откуда.

– Эту песню мы придумали в детстве. Втроем, – усмехнулся Рик. – По большей части ее сочинил Диего, у него были великолепные слух и голос. Только сейчас он уже не поет…

Он неслышно положил гитару на колени и посмотрел на водную гладь. Какая-то давящая тишина разлилась над озером.

– Очень красиво, – тут же проникновенно прошептала Кери, не позволив гнетущему молчанию опуститься на их уютную поляну и отогнав блестящим взором тяжелое дыхание грусти. – А почему ты ее сейчас вспомнил?

– Да просто они оба такие зеленые, что сразу подумалось про лес, – тут же улыбнулся Линарес и кивнул в сторону Зорро и Изабеллы.

Сегодня за ужином действительно произошло забавное совпадение, которое также внесло свою лепту в атмосферу хорошего настроения. Изабелла и Зорро, не сговариваясь, появились к столу в одинаковых костюмах: девушка надела зеленую амазонку, а молодой человек – рубашку точно такого же зеленого оттенка. Казалось, что молодые люди намеренно заказали одежду у одного портного и предупредили, чтобы он сделал ее похожей, а он не придумал ничего нагляднее, чем применить один цвет. Кери тут же начала нашептывать Изабелле на ухо о том, что они с Зорро начинают одинаково мыслить, и о том, что они чудесно смотрятся вместе, в результате чего получила несколько незаметных толчков под столом и закопалась в мисочку с паэльей, с трудом сдерживая неоднозначное подергивание бровей и томные взгляды.

– Спой еще что-нибудь, – тем временем с придыханием попросила Керолайн.

– Надо подумать, – сосредоточенно произнес Линарес.

– Может, стоит еще раз посмотреть по сторонам? – с хитрым прищуром задрала хорошенькую головку фрейлина и призывно обратила вдаль взор сияющих глаз.

Линарес моментально воспринял намек и взял гитару в руки:

– Баллада о прекрасной сеньорите.

Кери закусила губки и вцепилась в руку Изабеллы.

Может, именно для этого нужно было, чтобы тринадцать лет назад произошло то нападение?.. Рикардо и Керолайн были созданы друг для друга, но как бы они

встретились, если бы не та страшная ночь? Изабелла смотрела на свою светящуюся подругу и понимала, что совершенно ни о чем не жалеет. Кери всю сознательную жизнь была ее несокрушимым оплотом. Единственным человеком, которому она могла открыть душу. Если бы не она…

– А еще что-нибудь? – услышала девушка сквозь плавный поток воспоминаний голос подруги.

Неужели Рикардо уже успел спеть свою балладу? Изабелла перевела вопросительный взгляд на брата и увидела, что он действительно перестал играть. Кажется, она опять начала теряться во времени.

– До меня доходили слухи, что ты неплохо поешь серенады, – между тем послышался голос Линареса.

– Тебя дезинформировали, – раздался вызывающий в груди трепет бархатный баритон.

– Ну, пожалуйста, – тут же присоединилась к диалогу высокая звенящая интонация Керолайн.

Изабелла ничего не видела. Перед глазами стало пусто и темно. Неужели они сейчас будут упрашивать его что-нибудь спеть?

– Боюсь тебя огорчить, но я далеко не так искусен как Рикардо.

– Но гитара у тебя для чего-то висит, – снова возник Линарес.

– В качестве украшения.

– В подсобке? Не смеши меня.

– Она была не нужна, поэтому пришлось ее убрать.

– В твоем доме нет места ненужным вещам, – давил Рикардо.

– Ну, пожалуйста, – уже почти шептала фрейлина.

Изабелла никак не могла прогнать ватную темноту из своей головы.

– Играй, – потребовал Линарес и, судя по звукам, протянул гитару в сторону Зорро.

Как он может говорить с ним в таком тоне?

– Ну, хоть один куплет, – пламенно просила Кери.

Она никогда не стала бы так настаивать… Что с ними со всеми случилось сегодня?

– Мы ждем.

– Очень-очень.

Они хоть понимают, с кем говорят?! Если они рассердят его? Что тогда будет?

– Хочешь, я тебя объявлю?

– Или я?

Он молчит. Надо срочно что-то предпринять. Если бы только хоть немного освободиться из этого мрака…

– Ну же!

– Рикардо уже спел, теперь Ваша очередь.

Надо одернуть Керолайн. Только руки онемели…

– Тебя уже все просят.

– Изабелла, поддержи нас!

Они оба сошли с ума.

– Зорро!

– Ну, сеньор Зорро!

Сейчас они выведут его из себя и тогда…

И вдруг что-то, звеня и переливаясь, устремилось вверх в дрожащий призрачный воздух, унося с собой в небо божественный голос, сильный и тихий, проникающий в самую глубину души. Перебор гитары или мотив певца – невозможно было разъединить в сознании это слияние, незримо превращающееся в звуки замершей вокруг лунной ночи. Казалось, природа перестала дышать, чтобы не пропустить ни единой ноты чарующей повести о прекрасном ангеле, превращенном за ослушание в одинокого демона, могущественного, но обреченного на вечные страдания от воспоминаний о неразделенной любви, послужившей причиной отчуждения с небес…

Все исчезло, все стало ненастоящим. Весь мир растворился. Все мысли, все желания, все порывы. Все рассыпалось у его ног. И свет и тьма, и высокое небо с безбрежным океаном, и вся ее жизнь, и возвращение на эту землю – все существовало только в его голосе, в его руках, в его движении, в его ритме…

О, сколь многое сейчас можно было отдать за то, чтобы он прикоснулся к ее заледеневшей руке и согрел своими объятиями и дыханием! Чтобы хоть на миг почувствовать его тепло и ласку…

– Он так и остался один? – задрожал голос Кери.