Жемчужница

Anice and Jennifer

Девушка непонимающе нахмурилась, закусив губу.

— Но… как же семья?.. — выдохнула она, вглядываясь в лицо спокойного Лави. Такого незнакомого. Такого родного.

— У меня есть семья, — уверенно возразил он Алане и ухмыльнулся, взглянув на неё. — У меня есть моя свихнутая тетушка и еще целый клан родни. И старик. Так что расслабься, — беззаботно махнул парень рукой, ведя девушку по коридорам куда-то вглубь дворца.

Кажется, они шли к ее покоям.

Алана улыбнулась в ответ, чувствуя, как к глазам снова подступают слезы — только теперь хорошие, радостные какие-то — и покрепче прижалась к боку тритона, стараясь ухватить как можно больше его тепла.

—

Спасибо, Лави, — тихо сказала она после недолгого молчания. Тритон хмыкнул и неловко погладил ее по плечу, словно силясь утешить, но не зная как — потому что ее саму не знал.

— Да было бы за что, — однако отозвался он с довольным видом. — Так чего ты разоралась-то? Небось сунулась к Тики, а он тебя похоронным лицом встретил?

Девушка поджала губы, недовольная его проницательностью, и обиженно фыркнула:

— Можно подумать, я сделала что-то ужасное!

— Вообще-то сделала, — Лави озадаченно почесал в затылке и бросил на нее недоуменный взгляд, как будто думал, что она просто прикидывается. — Что, неужели не понимаешь?..

Алана остановилась, топнула ногой — и рыкнула:

— Да объясни ты мне, наконец! Потом будешь издеваться!

Она снова почувствовала себя ужасно от одного только напоминания от этой ссоры, и даже недавний срыв на Линке не дал ей возможность ощутить себя хоть немного легче. В конце концов, это же не кто-нибудь, а Тики!

Ее любимый Тики.

Лави вздохнул и снисходительно покачал головой:

— Да унизила ты его, он же сказал, — эти слова хлестнули так больно, что Алана дернулась, хотя так и не понимала до конца, как у нее вообще это получилось. как она могла… унизить Тики? Но противно было уже от самого факта, что она действительно это сделала. — Он же мужчина, он твой защитник! — всплеснул руками тритон. — А на кой-акулий хвост он тебе нужен, если ты чихать на это хотела? Теперь-то понимаешь?

Сказать, что Алана поняла совсем все, но это было уже ближе к истине. Вот же манта, и как она не подумала об этом?.. Она ведь старалась учесть все варианты! И она не думала, что Тики это так заденет! Ведь ее участие в сражении, оно было лучшим выходом, в конце-то концов!

— Да не чихала я на это, — она прикусила губу и уперлась взглядом в пол.

Однако Лави словно бы и не понимал её — хотя явно должен был: он же не был дураком, пусть и любил из себя его строить.

— Чихала! — сердито припечатал он, даже притопнув, и Алана сжалась под его хмурым взглядом, не в силах что-либо сказать. — Ты ему хоть слово сказала? Хоть посоветовалась с ним? — продолжал парень решительно наступать на неё, в этот момент не вселяя, на самом деле, страха, но явно вгоняя в панику с каждым новым словом всё больше и больше. — Не-е-ет, — с издёвкой протянул он, всплеснув руками, — ты ж сама решила всё, как и всегда это делаешь, — грозно прищурился Лави, подойдя к девушке почти вплотную.

Алана замотала головой, пытаясь хоть что-нибудь сказать в свою защиту. Потому что… потому что… потому что он был прав. Манта всех сожри, он был прав, но признавать этого не хотелось.

— Да что я могла сделать в таком случае? — взбешённо рыкнула она в итоге, не понимая, чего Лави хочет от неё. Да, она провинилась, да, она ужасная идиотка, какой всегда и была, да, она не заслуживает, как видно, такого замечательного человека, как Тики, но зачем парень вообще поднял эту тему? Алане хотелось зажмуриться, свернуться в клубочек и бить хвостом по полу, как маленькая девочка, которая не представляет, что делать.

— Позвать его и решить этот вопрос вместе! — тут же ответил Лави,

словно прекрасно знал, чем будет ему противостоять девушка. Словно понимал сейчас её мысли и позорные попытки спрятаться, не принимать своё поражение, свою вину.

В груди всё сжалось от отчаяния и желания раствориться.

— Да времени не было! — отговорки, всё пустые отговорки. — Не было! — нужно придумать больше пустословных отговорок. Ведь и правда вариантов не было. Не было же, да? — А тут можно было двух коньков одним ударом! — да, да, именно, она спасла Изу и заодно помогла отцу с особо зазнавшимся управителем, который все это время прибирал в свои руки чужую власть.

Она сделала всё правильно.

Однако Лави явно так не считал.

И Алана ощущала, как всё внутри неё бьётся вдребезги.

— Не было времени заорать, зовя его, чтобы через три минуты он прилетел с другого конца дворца? — с усмешкой спросил он, скрестив руки на груди, и девушка, сжав кулаки, задрожала.

— И что бы он сделал?! — не выдержала она. — Это всё равно бы ничего не изменило! Свобода Изу была под вопросом! Ты же сам прекрасно знаешь северные ритуалы! — под конец голос опасно вильнул, и на глаза навернулись не прошенные слёзы, которые Алана пыталась всеми силами сдержать. Потому что… потому что она вновь всё сделала неправильно.

Лави обмяк вдруг как-то и сокрушенно махнул рукой — так, словно она одной только фразой окончательно и бесповоротно уверила его в своей несравненной глупости и беспечности по отношению к окружающим.

— О духи, ну что ж ты за дура… — проворчал он устало. — Я-то северные ритуалы знаю, а ты вот в человеческих отношениях ни манты не смыслишь! — прикрикнул он снова — как будто в желании дозваться до нее, у упор его не слышащей. — Тики уязвило даже не столько то, что ты сама вступила в бой — это можно политически объяснить. Но ты не сказала ему ничего, — принялся пояснять он, размахивая руками и вынуждая невольно улыбаться сквозь брызнувшие-таки слез; Рогз делал также, и Алана едва сдержалась. — Да, это ничего не изменило бы, но хотя бы номинально он принял участие в судьбе Изу, который, на минутку, его сын! Это было бы неприятно, но не смертельно! А здесь ты все это по сути за его спиной провернула! Ты честь его оскорбила! — тут Лави выпрямился вдруг и скрестил руки на груди, словно заподозрил, что она его не слушает и решил проверить. — Знаешь, как имперские мужчины кичатся своей честью? Рассказать?

Алана стушевалась и отвела глаза.

Вот об этом она не подумала совершенно. О океан, и правда, что она за дура такая! Свое-то собственное самолюбие холила и лелеяла — хвост изувеченный показывать не желала, гадостей Тики на корабле наговорила, когда тот с платьем ошибся, с Неа разговаривать не хотела из-за дымки вокруг его души… А сама всех же и ранит — словами, действиями и даже плавниками, сожри ее манта!

— Я… я… я не хотела ничего такого… — жалко проблеяла она, прикусив губу и принявшись в волнении щелкать костяшками пальцев, пока Лави сверлил ее снисходительным взглядом.

— Не хотела она, — наконец завел глаз он — и вынес вердикт: — А вышло так, как вышло! И теперь придется тебе подождать, — прямо как на корабле в самом начале — ждать, наблюдать и осторожно подступаться.

Алана сердито поджала губы и дернула себя за серебряную прядь — и только тут опомнилась.

Линк же ей волосы пообрезал. И коса распустилась.

Вот же дрянь.

Она теперь словно вновь окунулась в то время, когда была безумной ведьмой — одинокой и желавшей уничтожить всё вокруг, а потом сдохнуть и самой следом.