Жемчужный принц
Шрифт:
Широко раскрыв свои синие глаза, принц смотрел на Фаустину. Еще недавно он только и мечтал о том, как нежно сольется с ее телом, а сейчас ему стало не по себе. Обнаженная немолодая женщина на фоне яркого портрета своего любовника совершенно сбили с толку юного монарха, и он застеснялся, как мальчишка.
– Вижу, ты начал разбираться в женщинах, – разгадала принца Фаустина и юркнула под одеяло. – Раздевайся, Перль, и ни о чем не думай. Мы просто с тобой полежим, как старые друзья.
Принц тут же расслабился, скинул с себя одежду, по генетической привычке
– Иди ко мне! – протянула принцу свои крупные руки Фаустина, и Перль робко занял место рядом с принцессой. Едва он коснулся кожи Фаустины, кровь забурлила в нем, и он начал покрывать тело принцессы страстными поцелуями, и для него уже не существовало ничего в этом мире, кроме радости соединения с женщиной, хотя он и знал, что сердце ее навеки принадлежит другому мужчине.
Принц хотел сделать еще одну попытку, но Фаустина остановила его.
– Хватит, тебе надо немного отдохнуть, да и мне немного хлебнуть моего нектара.
Тяжело дыша, принц откинулся на зеленые подушки.
– Ты сама вышивала эти маргаритки? – спросил принц.
– Да, а чем еще заниматься, пока ждешь Кроуна?
Синие глаза принца засверкали ревностью.
– Зачем тебе этот Кроун, когда у тебя теперь есть я? Кроун – всего лишь регент, управляющий королевством. Но сейчас все полномочия правителя уже перешли ко мне. И вообще, я хочу, чтобы ты стала моей женой! – выпалил принц.
– В ответ Фаустина долго смеялась, чем не на шутку взбесила Перля.
– За грозного короля Перля Первого! – серьезно сказала она и опорожнила бокал с граппой. – Королевская свадьба отменяется, потому что я гожусь тебе в матери и вряд ли принесу потомство.
– Причем тут потомство? – не понял принц и опять попытался поцеловать Фаустину.
– Для брака нужна настоящая любовь.
– А что это такое? Объясни мне, наконец. А то ходишь вокруг да около!
– Мы тысячелетиями путаемся в вопросах любви и верности, а ответ найти не можем. Я с трудом научилась читать и писать. Твой «Платон» мне неизвестен. Но я знаю синеглазого принца Перля, которого люблю всем сердцем, как сына.
– Ты моя возлюбленная!
– Жена и возлюбленная – это разные вещи, которые редко совпадают друг с другом.
– Только не для меня, – заупрямился Перль. – Я люблю твое тело, я люблю твою душу. Что еще тебе надо?
– Того, что тебе не сказал твой Платон.
– Кстати, Фаустина, ты не знаешь, кто еще во дворце читает Платона?
– Кроун, – не задумываясь, ответила Фаустина. – У него пытливый ум, и он часто рассказывал мне именно об этой книге и вообще о нравах в Древней Греции, где больше всего ценилась гомосексуальная любовь.
Принц задумался.
– Ты можешь ответить мне на один вопрос, Фаустина. Я всегда боялся задавать его. Слуги у нас молчаливые и вышколенные, от них слова не добьешься, а Кроун всегда смущал меня своим неприступным видом.
– Что же ты хочешь узнать?
– Кто
– Принц, мой милый мальчик, это знает только твоя матушка, королева Маргарита, а ты до сих пор не был в ее усыпальнице. – Нам с Робином стоило стольких трудов подделать ключ, а ты вместо того, чтобы сходить к матери, валяешься в постели со старой теткой.
Принц схитрил и сделал вид, что не заметил упрека. Фаустина вздохнула и сказала:
– Мне вообще кажется, что этого никто не знает.
– А почему ты не вышла замуж за Кроуна? – продолжал допрос принц и даже приподнялся на локтях от возмущения.
– Потому что он делал мне предложение точно так же, как ты, то есть совершенно несерьезно. Я с первого нашего знакомства знала, что Кроун никогда не полюбит простую ныряльщицу, потому что у него были планы покорить этот мир. А ныряльщица ему не пара. Тем не менее, он поступил порядочно. Заняв место управляющего, он взял меня жить во дворец.
– А ты брось дворец и снова стань независимой! – выпалил принц.
– Поговорим об этом лет через 15, если я доживу, – веско заметила Фаустина.
Неожиданный яростный порыв ветра и звон бьющегося стекла прервал их тихую беседу. В комнате потемнело и послышалось хлопанье невидимых крыльев.
– Это ворон! – закричал принц и схватил со стола кортик.
Но черная птица оказалась хитрее. Сделав круг над постелью возлюбленных, ворон подлетел к Фаустине и со всей силы вонзил клюв в горло принцессы. Кровь ручьем брызнула на льняное покрывало и мягкие подушки. Бедная женщина даже не успела закричать, настолько сильным и неожиданным был удар хищной птицы.
Однако принц не растерялся. Он вскочил и кортиком сумел сбить ворона на пол. Потом он схватил его за лапы и хотел перерезать ему горло, но не смог. Хищник жалобно смотрел своими черными, бездонными глазами.
– Ладно, стервятник! Я пощажу тебя и на этот раз. Но отныне быть тебе хромым. – И принц полоснул лезвием по левой лапе птицы. Та заорала человеческим голосом и, словно вихрь, вылетела из спальни Фаустины.
А на постели, стоная, лежала залитая кровью, принцесса Фаустина.
Принц схватил колокольчик и яростно зазвонил, созывая слуг. Первым прибежал Робин, который сразу обо всем догадался.
– Я же говорил вам, принц, закрывать окна, а лучше всего задвинуть ставни. Это непростая птица.
Робин достал свое красное снадобье и начал смазывать рану принцессы. Однако ему еле-еле удалось остановить кровь. Потом Робин извлек еще один пузырек со светлой жидкостью и дал выпить лекарство Фаустине, которая сразу же открыла глаза, но говорить не смогла.
Тогда Робин достал третий флакон с темной жидкостью, смочил им повязку и наложил на шею Фаустины.
– Я категорически против самолечения! – сказал вошедший в покои придворный врач. Это был еще совсем молодой человек, отличающийся большой серьезностью и такой же занудливостью. На нем был одет длинный черный холщовый плащ, такого же цвета четырехугольная шляпа и обязательная для врачей маска.