Жемчужный узел
Шрифт:
Ольга, всё ещё занятая чем-то у печки, махнула рукой: ничего, мол, особенного, не отвлекай. Лизавета послушно умолкла — да и не с руки ей было завтракать и разговаривать одновременно.
Наблюдать за ней Инге вскоре наскучило и, предупредив Ольгу, она вышла на улицу. Яркая полоска света легла на дощатый пол, когда она открыла дверь, и исчезла, стоило двери закрыться. Ольга ничего не ответила.
— Извините… — робко подала голос Лизавета некоторое время спустя.
— Ммм? — раздалось с другого конца комнаты.
— Я хотела узнать,
Слова Ольги заглушил какой-то грохот. Лизавета хотела уже подойти и узнать, не нужна ли помощь, но всё быстро стихло — и вот уже сама Ольга появилась из-за печи с чашкой в руках, села за стол, окунула в плошку с мёдом деревянную ложку. Она не издавала ни звука, пока мёд медленно стекал вниз в её отвар, но стоило упасть последней капле…
— Во дворе. Он не любит сидеть в четырёх стенах, как и Инга. Что ж, не могу их в этом винить.
— Вы простите меня, если?..
— Да, конечно, иди, — Ольга не дала договорить.
Похоже, общество Лизаветы было для неё так же в тягость, как её собственное общество для Лизаветы.
Лад и впрямь был снаружи, сидел на лодочной пристани, разместившейся напротив дома. Вечером Лизавета не обратила внимания, но изба стояла почти на самом берегу озера, отрезанная от всего остального мира — где водой, где зарослями высокой травы и кустарника, где густым лесом. Похоже, единственным способом добраться сюда была лодка, сейчас мерно покачивающаяся на мягких волнах.
— Доброе утро, — помявшись, Лизавета приблизилась к Ладу.
Он посмотрел на неё снизу вверх, улыбнулся тепло, как старому другу.
— Здравствуй! Ты как? Как спалось?
— Хорошо, спасибо. Это была на удивление спокойная ночь.
— Я рад, — голос его не заставлял сомневаться в том, что это чистая правда.
Помолчали. Лад встряхнул в кулаке горсть мелких камешков — Лизавета заметила их только сейчас, — выбрал один, примерился и бросил в озеро. Тот два раза скакнул по воде и исчез, оставив после себя тонкие круги.
— А где Инга? — не зная, о чём говорить, спросила Лизавета.
— А? — Лад, кажется, удивился вопросу. — Пошла прогуляться.
Лизавета бросила взгляд сначала на кривой кустарник, затем — на темноту под кронами деревьев, стеной стоявших за домом. Странное она место выбрала для прогулок, ой, странное…
— Да ты не думай, тут в округе бояться нечего. К тому же, мы оба здесь выросли, знаем каждую травинку, каждую кочку. Заблудиться— это ещё постараться надо! — Лад словно прочёл Лизаветины мысли.
— Ну, раз уж ты так говоришь…
— Ага. Во всём, что касается здешнего озера, ты можешь полностью мне довериться. Ты, кстати, готова? Если да, я тебя мигом в деревню довезу.
— Зачем? — слово вырвалось прежде, чем Лизавета успела подумать.
Вопрос и впрямь был глупый — Лизавета поняла это по изумлённому взгляду Лада.
— Так твой батька, поди, там тебя искать будет. Будет лучше, если ты там его и подождёшь, на постоялом дворе.
При
— Да неееет. Всё не так плохо. У нас трактир с комнатами держит Добрыня, мировой мужик! У него всё чистенько, аккуратно, а жена как готовит!.. Тебе понравится.
— Но у меня совсем нет денег…
— Об этом не волнуйся. С Добрыней я договориться сумею.
Уверенность в его голосе смягчила Лизаветины сомнения. Она вообще на удивление быстро доверилась Ладу, хотя тот был, по сути, малознакомым крестьянским мальчишкой, на уме у которого могло быть всё, что угодно. Краем разума Лизавета понимала это, но, почему-то ни секунды не задумываясь, вложила свои пальцы в его ладонь.
Лад управлялся с лодкой так, что становилось ясно: преодолевать озеро ему приходится каждый день и не по одному разу. На другом берегу они оказались, по ощущениям, через считанные минуты. Вёсла царапнули дно, и Лад, отложив их в сторону, лихо перепрыгнул через борт прямо в воду. От прыжка разлетелись брызги, несколько капель упали Лизавете на юбку, но она ничего не сказала — странно было осуждать за такую мелочь человека, который так бескорыстно стремился ей помочь.
Открывшейся Лизавете берег был одновременно похож и не похож на тот, где стояла изба Лада, Инги и Ольги. Здесь тоже был лес — но не такой частый, меж деревьев даже смутно виднелся вьющийся из чьей-то трубы дым. А вот кувшинок и непроходимых зарослей не оказалось. От воды можно было беспрепятственно добраться до лесной поросли, и дальше, по широкой, протоптанной не на один раз тропе.
Лизавета весь их короткий путь оглядывалась по сторонам и подмечала следы человеческой жизни: там от дерева остался удобно низкий пенёк, там к ветке привязана выцветшая, когда-то красная лента, там кто-то зацепился-таки за колючку и оставил кусок светлой рубахи. Чем ближе они подходили к деревне, тем больше становилось таких примет. Так что Лизавета не удивилась, когда они вышли из леса: перед этим он успел порядочно поредеть, а дорожка — ещё больше расшириться.
— Добро пожаловать в Караси, — Лад остановился, давая ей насладиться видом.
«Насладиться», впрочем, было не очень подходящее слово. После города Караси выглядели удручающе. В деревне не было привычных Лизавете двухэтажных домов — все сплошь приземистые, вытянувшиеся на длину нескольких комнат. Не было здесь и цветных стен, и красивых фронтонов, даже кружевными наличниками окна украшали не все.
«Не деревня, а коричневое марево», — с тоской подумала Лизавета.
— Нам вон туда, — Лад ткнул пальцем чуть влево.
Там стояло, похоже, самое большое здание в Карасях. Оно тоже было одноэтажным, но длинным, да ещё и с пристройкой — для лошадей. Уже благодаря этому можно было догадаться, что Лизавета смотрит на постоялый двор. Вскоре она смогла в этом убедиться: дошли до дома всего в пару минут.