Жена Эмина. Его наследник
Шрифт:
– Диана, прости, - мужчина нахмурился, - я редко разъезжаю на поездах, предпочитая экономить время на самолете. Но безопасность во всем - это залог долгой жизни. Ты прекрасно понимаешь: при передвижении я должен соблюдать все меры.
Этот вагон сочетал в себе высококлассный уровень сервиса и последнее слово техники для тех, кто привык себе ни в чем не отказывать. Темное дерево добавляло купе уюта и тепла.
Я боялась даже представить, сколько стоит одна поездка в подобном вагоне люкс. Интересно, Эмин тоже предпочитает
– Хорошо, - кивнула я, - ты можешь поехать в этом вагоне, а я сойду и постараюсь купить билет на плацкарт.
Я развернулась, намереваясь выйти из «восточных хором», но в следующую секунду меня резко качнуло в сторону. Я едва успела схватиться за дверную ручку.
С характерным звуком поезд тронулся.
Твою же… я никогда не материлась, но сейчас очень захотелось!
– Дамир! Останови поезд! – попросила я и добавила с иронией, - уверена, для тебя нет ничего невозможного.
– Диана, успокойся, - сказал Дамир настойчиво, - ты уже не успеешь ничего купить. Мы тронулись.
Я полностью доверилась Дамиру, когда он предложил переоформить мой билет, аргументируя это тем, чтобы всю дорогу мы провели рядом – так безопаснее.
Рядом, но никак не наедине. Только внутри я осознала, что Дамир выкупил целый вагон. И мы в нем были одни. Три купе рассчитаны как раз на шесть человек, есть еще большая переговорная в конце вагона, но сбегать туда будет как минимум глупо.
– Даже если ты сойдешь на землю, ближайший поезд прибудет через два дня. Учитывая ситуацию с Эмином, это крайне опасно. Я не могу тобой рисковать. И не стану.
Я повернулась к Дамиру и подняла голову. Мужчина стоял очень близко, а мои лопатки и без того упирались в дверь.
– Вы очень похожи с Эмином.
Я с трудом перевела дыхание, увидев, как Дамир изменился в лице.
– Вы оба лишаете меня выбора, - закончила я.
– Диана, я тебя не обижу, - сказал Дамир, придя в себя.
– Тогда для чего двуспальная кровать? – вспыхнула я.
И резко отвернулась.
Страх растекался по моим венам. Я поняла, что против Алиева я бессильна. Если он захочет обидеть – обидит. У него есть сутки, пока поезд будет в движении.
На мои плечи тут же опустились тяжелые руки, и за спиной раздался тягучий голос:
– Мне жаль, что он так запугал тебя. Жаль, что ты видишь во мне мужчину, который может сделать неприятно и больно. Да, я специально умолчал о том, что мы поедем одни. Но пойми, Диана: я не мог оставить тебя в поезде одну. Ты должна быть у меня на глазах.
Дамир чуть отодвинул меня, а сам вышел в коридор. Поезд набирал обороты, за окном появлялись редкие деревья. Дамир чуть повернул голову в сторону, но на меня не смотрел:
– Понимаю, что твоего доверия я пока не заслужил. Я буду спать в переговорной.
Мне стало стыдно.
От испытываемого страха к этому мужчине. От недоверия, от беспочвенных подозрений. Дамир
Мое молчание Дамир расценил иначе:
– Никакие переделы не коснутся тебя, пока ты будешь со мной, Диана. Я обеспечу тебя и твоего сына защитой. Взамен на это…
Дамир замолчал, и я затаила дыхание.
– Что ты хочешь взамен на это, Дамир?
– Мне не нужно твое тело. Мне не нужна дочь Анархиста. Мне нужна Диана и ее замечательный сын. Я давно не чувствовал себя таким нужным, как с Дамиром.
– Хорошо, - кивнула я, - только его зовут Эльман.
– Что?
Дамир повернулся и прищурился.
– Моего сына зовут Эльман. То, что в документах – все неправда.
Дамир отвернулся, но тени упали на его плотно сжатые челюсти. Желваки заходили на его скулах. Мужчине не понравилась эта информация.
Я попыталась исправить ситуацию:
– Ты знаешь, что моя семья много лет бежала от Анархиста – от моего биологического отца. А когда Анархист нашел нас, он убил папу, который растил меня, и забрал маму. В тот день Эмин фактически спас меня, благодаря ему я выжила. Через год я узнала, что беременна, и не сказала ему. А сейчас и подавно страшно признаться в этом, понимаешь?
Дамир коротко кивнул, но по-прежнему тяжело молчал.
– Прости за мою выходку, Дамир. Не нужно спать в переговорной. Я только попрошу тебе дать мне время, мне нужно переодеться.
– Конечно. Я буду ждать тебя здесь.
– Спасибо.
Я отступила назад и закрыла перед Дамиром дверь. Из дорожной сумки я достала уютные бордовые штаны с новогодним рисунком – подарок бабушки. Наверх я надела майку, по привычке сняв бюстгальтер. В купе было очень тепло, я ненадолго прилегла на постель и… заплакала.
Вебер говорила, что плакать полезно. Даже настаивала иногда, поэтому я прилегла и позволила слезам стечь на коричневый шелк.
Так давно это было – смерть папы. Боясь быть раскрытой, я редко бывала на его могиле, но в следующем году, обещаю, я обязательно съезжу в Новосибирск. И Эльмана с собой возьму, чтобы показать, где похоронен его дедушка. Думаю, что мама тоже захочет навестить своего мужа.
Я не заметила, как слезы увлажнили все лицо. Только почувствовала, как кровать прогнулась под чужим весом, и тяжелая рука опустилась мне на голову.
Я зажмурилась от боли: поезд увозил меня все дальше и дальше. От Эмина. От сердца.
– Моя девочка, не плачь. Так нужно.
Что нужно? Кому нужно, чтобы поезд разлучал меня с Эмином? Разве что Дамиру - он хотел получить меня себе и вот, получил. А Эмин снова доказал, что любить его – значит, болеть больной любовью.
Я не послушалась Дамира и продолжила плакать. А когда тоска в груди достигла своего апогея, вдруг стало ровно.