Жена Эмина. Его наследник

Асхадова Амина

Мужчина протянул руку, заставив меня вложить в нее свою. У Алиева была грубая ладонь, чуть шероховатая, но такая же смуглая. Как у Эмина.

Его глаза, пережившие ужас, скользнули по моему телу выше, находя мои глаза. Голубые.

– Анна была очень красивой женщиной. Как и ты.

Дамир повторялся, будто помешанный на Анне. Не сейчас - когда-то, но от дурного предчувствия меня пробрала дрожь. Я хотела одернуть руку, но Дамир не позволил.

– Причем здесь ты, Дамир?

– Ты знаешь историю о том, как твоя мама сбежала

от Анархиста в постель к другому мужчине. В надежде, что он поможет ей. Эмин рассказывал тебе, я уверен.

– Да… говорил. Его звали Игроком.

Мой язык начал заплетаться, а в глазах темнеть.

Это слишком жестоко, чтобы быть правдой.

– Верно, моя девочка. Игрок развлекся с Анной, а после – бросил ее. Говорят, за секс с женщиной Анархиста Игрок по сей день числится мертвым.

Язык прилип к небу от нереальности происходящего.

Я подергала онемевшими пальцами на руке, но они были крепко сжаты рукой Дамира.

– Да, Диана. Я - и есть Игрок. И я выжил.

Глава 20

Я замолчала. Правда, ненадолго.

– Нет, - я нервно усмехнулась, - нет. Этого не может быть. В конце концов, у Анархиста не бывало осечек.

– Я его первая осечка, как ты говоришь, - печально усмехнулся Дамир.

Я одернула руку. И от Дамира отшатнулась.

– Вы спали с моей мамой?

– Твоя мама - это та самая причина, по которой Эмин ненавидит меня.

– Но Эмин сказал, что Игрок мертв, - вспомнила я.

– Он сказал это для того, чтобы ты не искала связей, которые могут рассказать тебе о прошлом, - пояснил Дамир, - меньше знаешь, крепче спишь. Все годы в заточении я ничего не знал о жизни Анны. Я не знал, что она сумела сбежать, выяснил это чуть позже. Оказывается, твоя мама много лет жила на свободе, смогла полюбить обычного мужчину и воспитала такую прекрасную дочь.

Чуть помедлив, Дамир поднялся следом за мной. Поезд иногда сильно покачивало, я отступила к стене.

– Я не спал с твоей мамой, Диана. Признаюсь, хотел: мы были молоды и горазды на страсть, но я пообещал Анне, что сначала помогу ей спастись от Анархиста. И вот, не успел - ни того, ни другого.

Я тихо выдохнула: значит, с мамой их ничего не связывало. Эта мысль немного охладила, привела меня в чувства, и я села обратно за стол переговоров.

Жестоко было бы узнать, что в свое время мама имела много связей… хотя это была ее жизнь – нелегкая, больная. По этой причине все годы Анна скрывала от меня свое прошлое, притворяясь обычной матерью и строя из нашей семьи пример.

– Однако, у меня есть шанс исправиться. Помочь ее дочери сегодня. И я непременно это сделаю. Я буду оберегать вас с Эльманом.

Я кивнула, только легче оттого не стало. Дамир помогает нам явно не из-за того, что в прошлом он мог стать потенциальным любовником моей мамы.

Я должна докопаться до правды. У него было много шансов увидеть маму или хотя бы спросить о ней – но нет, Дамир равнодушен к Анне. Полностью.

Ему также не нужно мое тело, значит, и любви женской он тоже от меня не ждет. Власти у Дамира тоже предостаточно, скелеты Эмина из меня он не вытаскивает клещами.

Тогда кто или что нужно Алиеву?

– Если бы тем вечером я знал, что ты и есть Диана Шах, я бы не повез тебя на благотворительный вечер. Но дело было сделано, и Эмин тебя заметил. Он, конечно, сделал вид, что не увидел. Чтобы я чуть ослабил контроль, и он смог подобраться к тебе.

– Дамир, я тоже должна тебе признаться.

– В чем, Диана?

– В ту ночь после сессии, когда я подходила дому и позвонила тебе, Эмин нашел меня. Я была с ним. Мы провели ночь вместе.

– Я знаю.

– Что? Откуда?

Дамир бросил взгляд на мое кольцо. Помолвочное.

– В нем маячок. Я знал, где ты находишься. Но позже ты сказала, что все хорошо, и я не полез к вам. Надеюсь, ты была с ним добровольно?

Добровольно или нет – это все, что волновало мужчину. Я кивнула и отвернулась.

Маячок, конечно же.

– Это было помутнением. Я так долго ходила к психологу, что мой поступок – это просто непозволительная ошибка.

– Психологи исцеляют от страхов, моя девочка. Но не от любви, - печально улыбнулся Дамир.

Фраза красивая. Болезненная, но мудрая.

– Тебе нужно поспать, Диана. Обещаю, что не трону.

За окном давно стемнело, мы проговорили весь вечер. Поезд во всю мчался в Калининград – туда, где меня ждали сын и бабушка с мамой. К маме у меня было много вопросов.

Дамир провел меня в купе и закрыл за нами дверь.

– Ложись к окну.

Я забралась на высокую постель и отодвинулась на самый край, почти вжимаясь в вагон.

– Я потушу свет. Переоденусь. И лягу на другой конец кровати.

– Хорошо.

Я не заметила, как провалилась в сон, а проснулась от того, что сильно прогнулся матрас. Дамир лег, а затем наступила тишина. Я буквально чувствовала, как разные мысли витают в воздухе.

Он что-то не договорил.

О чем-то умолчал. Я это подсознательно ощущала. И то, что Дамир скрыл от меня сейчас – это сильно ударит в будущем. Я знала. Просто знала.

На следующий день я оказалась дома. Люди Дамира встретили нас на вокзале и вернули меня домой. Мужчина проводил меня до калитки и остановился.

– Зайдешь? Мама, наверное, дома, - предложила я.

Дамир отрицательно покачал головой, напряженно глядя в окна бабушкиного дома.

– Я не зайду. И не говори маме обо мне. Не тревожь ее раны.

– Разве бы ты не хотел увидеть ее? – не понимала я, - да, годы с Булатом немного изменили ее, но…

– Да и я уже не тот красивый и влюбленный мальчик, Диана. Но дело не в этом.

– А в чем?

– Анна и так в моей коже. В прямом смысле этого слова. Встреча с ней породит много боли, и никому из нас это уже не нужно.