Жена Эмина. Его наследник
Шрифт:
– Ты в ней разочаровался? Потому что она не вспомнила о тебе, когда бежала? – догадалась я.
Дамир загадочно улыбнулся и глазами указал на мою руку:
– Кольцо не снимай, Диана. По моим источникам Эмин не торопится уезжать отсюда. Я выясню причину.
– Хорошо.
На душе вдруг стало тревожно: почему Эмин еще не уехал? У него наверняка скопились дела в Волгограде.
– До встречи, Диана. Скажи Эльману, что я скоро приеду.
Дамир взял меня за руку, притянул к себе и поцеловал.
В щеку.
Я
На неровных ногах я отправилась в дом, внутри которого меня уже встречал сын. Бабушка стояла рядом с мамой и тревожно прижимала руку к сердцу.
– Что случилось, бабуль? Мам?
– Ты была с ним, Диана? – спросила бабуля.
Я ответить не успела – запнулась. На бабушке лица не было.
В отличие от Эльмана, радости которого не было предела.
– Мама, мама! Сегодня я говорил с папой.
– Что ты такое говоришь, сынок?
Сил улыбнуться не было. Я прислонилась к дверному косяку и, кажется, едва удержалась на ногах. В глазах бабушки плескалось что-то такое, что сильно ударило по мне.
Горечь. Сильная. До одури сильная.
– Я играл с телефоном бабушки и случайно позвонил тебе. Я просто спросил: «Скоро ты приедешь, мамочка?», - с воодушевлением рассказывал сын
– И кто тебе ответил? – хрипло спросила я.
Как само собой разумеющееся, Эльман сказал:
– Я же тебе говорю: ответил папа!
Глава 21
Эмин
– Когда прибудем в Волгоград, реши вопрос с Аленой, - скомандовал я Коле.
– Вы уверены, Эмин Булатович?
Коля резко нахмурился, понимая, к чему я клоню.
– Она испортила мне встречу. С Дианой, - процедил я, - и это очень плохо сказалось на моем спокойствии. Понимаешь, о чем я?
Диана никогда не зазнавалась. Хотя знала, кто я, но допросы не устраивала и звонками не доставала. Другой вопрос, конечно, в том, что телефона у моей маленькой никогда не было, поэтому она покорно ждала меня. Иногда ревновала, когда я возвращался слишком поздно, но до сцен не доходило за редким исключением.
Впрочем, Диане и без того было дозволено больше. Всегда.
Я ей весь дозволен был. Маленькая на все имела право. Кроме свободы, разумеется.
– Я понял. Найти другую? – подобрался Коля.
Я усмехнулся. И отрицательно качнул головой:
– Нет, Коля. Другую не нужно. Осталось немного подождать. И не забудь выяснить, кто приезжал к ним домой. Они напугали мою маленькую от моего имени.
– Будет сделано.
Я снова посмотрел в экран телефона. Который раз по счету?
У Дианы был далеко не модный мобильник серого цвета. Недорогой, чисто для звонков и некачественной съемки. Я еще когда из Сибири ее забирал, знал, что Диана не избалованной девочкой была.
Хотя и странно: ведь
Но, судя по этому телефону, Диана гордо ими не пользуется.
– Эмин Булатович, лететь надо, - подталкивал Коля, - Расторгуев нервничает. Ходят слухи, что люди Сычева объявились.
Нежная девочка смотрела на меня с экрана телефона. Она всегда такой была – нежной, заботливой – и с тех пор ничуть не изменилась. В нашу встречу Диана даже не пыталась разонравиться мне, да и волосы снова отрастила.
Чудесная. Любимая.
– Какого хрена без звука, Коль? – я чертыхнулся, - хочу слушать и слышать, что она говорит.
– В настройках заведомо указано снимать без звука, - подсказывает Коля.
В телефоне маленькой все видео, а их нашлось около пяти, были без звука.
И вот это тоже.
Что ты говоришь на камеру, Диана? Я тоже хочу знать. Хочу слушать тебя.
Я смотрел в маленький экран и пытался понять ее речь по губам. Не выходило. Она лежала на кровати в бордовой пижаме в снежинках, волосы ее были аккуратно собраны в косу – бабушкина выдержка, я почти уверен.
В ее счастливых глазах плескались смешинки.
Я такой ее не видел. Не довелось. Хотя зрелище интересное – ее беззвучный смех, смешинки…
Это было домашнее видео. Личное, откровенное. Нежное. Смотреть его было лучшим лекарством от тоски, только не от любви.
Я пригляделся: и вот она снова смеется, запрокидывая голову. Затем прикрывает зубы губами - мило улыбается, вертит головой влево и вправо. Возможно, позирует для фото и совсем не знает, что ее снимают.
Знать бы только, кто снимает, и о чем она говорит с оператором.
Я недовольно вздохнул и перелистнул видео. На камеру она болтает без умолку. Беззвучно. Диана нарочно звук выключила, скрыла, утаила. Будто знала, что однажды ее телефон может попасть в мои руки.
Я открыл фото. Здесь было погуще, около десяти кадров. Остальное маленькая наверняка хранит на жестком диске, а это оставила, чтобы пересматривать на работе. Теперь я знал, как выглядит ее работа и бабушка Марина – в телефоне нашлось и селфи, и снова чертовое без звука видео, на котором Марина шустро сажала картошку, а Диана заливисто смеялась рядом с ней. Весна этого года, свежее видео.
Уже губы сводит от улыбки, но все равно наблюдаю, как Диана ставит камеру на сруб и принимается помогать бабушке. В какой-то момент камера выключается, улавливая последние моменты изгибов ее тела.
Листаю дальше.
Фото с коллегой. Фото с мамой – тут уже без улыбки, сердито. Чисто на память. Здесь и гадать не нужно: отношения с бабушкой в семье лучше будут, оно и не мудрено – характером в Марину моя девочка пошла.
Листаю дальше. Фото с Дамиром нет. Интересно, не успела?